Дикий фраер - страница 4

Ничего более интересного, чем раскуроченные локомотивы, списанные комбайны, насквозь проржавевшие бульдозеры и прочие неподъемные крупногабаритные экспонаты, на площадке, продуваемой всеми ветрами, не наблюдалось. Все, что можно было погрузить и вывезти, давно исчезло в доменных печах, а новые партии лома на базу не завозились, поскольку поставщики шарахались от государственных закупочных цен как черт от ладана. Перекупщики рассчитывались за лом щедро и сразу, так что конкурировать с ними не было никакой возможности.

Слушая тоскливую исповедь управляющего трестом, Костя для виду приценился к имеющемуся в наличии железу, и тут собеседник угрюмо признался, что последние циркуляры вообще запрещают ему отгружать лом частным фирмам, принуждая снабжать сырьем металлургический комбинат.

Произнеся последнюю фразу, управляющий внезапно озлобился, выбросил вверх сжатую в кулак правую руку, пристукнул по локтевому сгибу ребром левой и предложил неизвестно кому выкусить известно что.

Выяснилось, что металлурги недоплатили тресту сто миллионов рублей с гаком и погашать задолженность не собираются.

– Предлагают готовую продукцию, – возмущался управляющий, – а кому она на хрен нужна по таким непомерным отпускным ценам? Куда я арматуру дену? – пылко спрашивал он Костю. – Раздам работникам вместо зарплаты?

– Это не проблема, – заявил Костя важно, – на то и существуем мы, отечественные бизнесмены.

В результате был оформлен соответствующий договор, согласно которому фирма «Бриз» забирала у металлургического комбината готовую продукцию на общую сумму задолженности, а с трестом рассчитывалась деньгами. Для полного комплекта Костя обзавелся также письмом, в котором управляющий трестом уведомлял директора металлургического комбината о том, что прокат должен быть отгружен по реквизитам, указанным фирмой «Бриз».

Так Костя, которому отныне паролем служило волшебное словечко «взаимозачет», оказался вхож во все нужные кабинеты комбината. Левой публике, не допущенной к кормушке свыше, продукция предлагалась по таким непомерным ценам, что волосы дыбом вставали. Нагрузили и Костю – по полной прейскурантной программе. Он не кочевряжился, заказывал и швеллер, и уголок, и арматуру. Подписал еще один договор, разжился заодно складской справкой о наличии готовой продукции, которая уже грузилась в вагоны. Сигналом к отправке первого состава должно было послужить извещение «Вторчермета» о поступлении денег от фирмы «Бриз». Но это была устная договоренность, никак не отраженная на бумаге.

Заварив такую крутую коммерческую кашу, Костя принялся названивать по объявлениям, выискивая платежеспособного покупателя. Он отдавал прокат по смешной цене – 130 долларов за тонну, но просил рассчитаться наличными сразу за всю партию. Торговал себе в убыток, желая выручить за 16,5 тысячи тонн стального ассорти 2 145 000 долларов, тогда как все это добро стоило минимум в полтора раза дороже.

Тут и всплыл этот самый Лехман, которого названная сумма ничуть не обескуражила. Несколько раз Костя общался с ним по телефону, уточняя сроки и согласовывая железнодорожные реквизиты получателя. По неизвестным причинам Лехман долго уклонялся от личных контактов, удовлетворившись факсимильными копиями документов, которые позволяли навести справки и удостовериться в том, что фирма «Бриз» не гоняет воздух попусту. Наконец он известил партнера о готовности расплатиться. От Кости требовалось лишь письменное подтверждение того, что получателем проката является отныне фирма «Сталь». И сегодняшние переговоры в лехманском бункере должны были завершиться обменом нескольких белых бумажек на пачки серо-зеленых, с портретами дядюшки Франклина.

Это сладостное предвкушение вполне заменяло Косте недостаток сахара в сомнительном напитке, который, повинуясь настоятельным напоминаниям Лехмана, все же приходилось время от времени прихлебывать.

– Еще чаю не желаете? – любезно осведомился Лехман, выставив на обозрение собеседника все богатое металлокерамическое оснащение своей ротовой полости.

«Нет! – мысленно отрезал Костя. – Денег желаю, морда твоя семитская!»