Дикий Восток. 1910. Часть 1 - страница 18

Слух к обоим пока не вернулся. Зато очнувшийся бывший прапорщик и заядлый курильщик нашел решение второй проблемы — обеспечил освещение. Беззвучно сработала «зиппо», и каморку осветил короткий желтоватый всплеск пламени. Пыль клубилась в замкнутом пространстве, заслоняя обзор, но друзья смогли разглядеть главное — они целы и почти невредимы.

Славка, забрав себе зажигалку, не вставая, прямо на четвереньках пополз, как ему показалось, в сторону выхода — к основному тоннелю. И тут его поджидал огромный, просто колоссальный облом. Никакого прохода и тоннеля просто не было. Стена без единого признака лаза или отверстия. Он на миг усомнился в своем здравом рассудке. Потом подумал, что может, ошибся направлением, списав временное помрачение на контузию. Упрямо сжав зубы, двинулся все так же на карачках по кругу вдоль стен с твердым намерением обойти все помещение. Обойдя половину комнаты, наткнулся на практически заваленный проход, из которого, как ему показалось, тянуло сквозняком и почти свежим воздухом.

Завершив осмотр, он убедился, что единственное отверстие в их «погребальной камере» — тот самый короткий лаз, через который они так акробатически сиганули за миг до взрыва. Было от чего расстроиться, но тут появился первый лучик позитива. Слух Вяче уловил какие-то вибрации.

«Я слышу!» — мысленно возликовал он. Поднявшись на ноги, подошел к успевшему принять сидячее положение и внимательно следившему за его перемещениями другу.

— Выход пропал, — прокричал, усевшись рядом и вернув зажигалку хозяину, который тут же бережливо погасил огонь.

— Не ори, я тебя слышу. Куда он пропал? Завалило?

— Никуда. Его вообще нет. Стена глухая.

— Так не бывает, — убежденно заявил прожженный реалист и технарь.

— Ага, — легко согласился Славка, — но факт. Есть только лаз в комнату, где был взрыв. И вроде оттуда есть приток воздуха, типа ветерка.

— И чего нам делать? — Артём закашлялся.

— Ждать, пока нас откопают, точно не резон. Сначала спасут, потом посадят. Хотя, нет, не посадят. Просто заровняют, сказав, что так и было.

— Хе, а не факт, что и будут спасать. Они про нас ничего не знают. А раз что-то рвануло под землей — сначала вызовут саперов. Долгая песня.

— Значит, надо самим выскребаться. Только, как и куда, как думаешь, Тёма?

— Помнишь люк в той комнатке? Его взрывом могло вырвать. Сквознячок как раз на то и намекает.

— Вариант, — протянул задумчиво Вяче. — Предлагаешь туда ползти? А если там еще снаряды или гранаты неразорвавшиеся?

— Риск есть. Но после такой детонации — маловероятно.

— Логично. Тогда чего время терять. Хрен ее знает, сколько еще свод выдержит. Хватай рюкзак, и поползли туда.

— Сначала надо отыскать фонарики и лопатку. Иначе сквозь завал мы будем проскребаться до одурения.

— Согласен, тогда руки в ноги и начали.

Поиски принесли свои плоды. Жаль только, мощный аккумуляторный «прожектор» Хворостинина разбился, зато небольшой фонарик уцелел и после пары простейших манипуляций даже включился. Эмэсэлка тоже нашлась. И Тёма, первым завладев инструментом, решительно принялся за дело.

Голова у обоих всё ещё гудела, поэтому откапываться стали по очереди. Но всё увеличивавшийся поток свежего воздуха манил к себе, опьянял и придавал сил. Обычный человек скажет: "Ну, свежий осенний воздух. Ну и что?". Но после пережитого кошмара и подземелья он был желаннее всего на свете. Артём даже внутренне был готов бросить здесь весь найденный клад, лишь бы снова оказаться на своей скамейке. Пусть и без копейки в кармане. Чтобы просто дышать. Самым обычным воздухом. И забыть обо всём, что случилось сегодня.

— Чего завис, парашютист? — Славка, пыхтя, сунул в руки напарника лопатку и отполз в сторону, освобождая «рабочее место землекопа». — Немного уже осталось.

И вот, Торопов уже смог, словно червяк, проползти наружу. Так копать стало немного легче. Следом Славка, не без помощи друга и ценой оторванной лямки, пропихнул свой объемистый синий рюкзак. Это тоже поспособствовало увеличению лаза. Вскоре приятели лежали на земле и наслаждались пьянящей свежестью холодной ночи.

Они смотрели на звёзды сквозь качающиеся под ветром кроны деревьев и, казалось, что больше ничего в жизни уже и не надо. Вот оно — счастье…