Дикий Восток. 1910. Часть 1 - страница 34

— Нее, зачем? Только когда предполагал, что может пригодиться.

— Понял. А что, грамотно. Надо тоже взять на вооружение. Мне-то больше с АК пришлось дело иметь по службе. К слову, кортик ты мореману отыскал в итоге?

— Само собой. Продал незадорого. Бизнес — дело святое.

Артём постарался уйти с фарватера ближе к левому берегу. Движение на Иртыше — главной и единственной крупной водной артерии Степного края, да и еще в непосредственной близости от его столицы — Омска, оказалось очень насыщенным. Во все стороны двигались парусные и весельные лодки. Шумно шлепая по воде лопастями колес, шли вверх и вниз по Иртышу одно и двухпалубные белые пароходы. Поднятые ими высокие волны, расходились в стороны и добегали до песчаных берегов. Трудяги-буксиры тянули под завязку груженые караваны барж, оглашая окрестности басовитыми гудками и безбожно пачкая ясную, безбрежно-высокую синеву сибирского неба черными клубами дыма.

Вдоль правого — городского берега реки — почти непрерывной чередой стояли, пришвартовавшись и перекинув на песок длинные сходни, десятки судов, которым не хватило места у занятых под погрузку и разгрузку причалов.

Не прошло и получаса, как Славка увидел устье Оми. Они причалили к тихому, поросшему густым ивняком берегу напротив, обогнув небольшой островок. Убедившись, что пляж совершенно пуст и надежно укрыт от взглядов с противоположного берега островом, друзья развели недалеко от воды костёр.

— Спасибо старому хрычу, ободрал как липку, зато оставил в лодке плетеный садок с пойманной рыбой и вот еще, — Артем вытянул привязанную к уключине бечевку, на конце которой билась серовато-желтая с темными полосами по спине рыбина. — О, на кукане судачок приличный, смотрите-ка… Немного, но нам должно хватить.

— Сейчас бы ушицы, да под водочку. — Мечтательно протянул Славка. — Да вот котелок я не додумался купить.

— Для бывалого отсутствие посуды — вообще не проблема. Смотри и учись. Кашу из топора не обещаю, но кое-что по-солдатски могу. Рыбу-то хоть чистить умеешь?

— Я много чего умею. Или ты думаешь, если я историк и музейщик, так и делать руками ничего не умею? Гуманитарий, одним словом… Вынужден тебя разочаровать. Не скажу, что рыбак, но готовить и чистить приходилось, само собой. А ты, давай, удивляй меня, раз подвязался.

Артём прошёлся вдоль берега и, найдя куски глины, размял их до пластичного состояния, добавив воды. К этому времени Славка новой финкой ловко почистил пару серебристых, жирных по осени лещей и крупного, с хищной клыкастой пастью судака. Артём толстым слоем глины обмазал каждую тушку, затем всё отправилось в угли, запекаться.

— Блин, факир был пьян и фокус не удался. Вяче, соли-то нет. Будем вести здоровый образ жизни.

— Тебе это не грозит. — Хворостинин покосился на папиросу в руке Артёма. — Завтра купим. Пока готовится, давай лучше пересчитаем деньги. А то расплатиться купюрами из пусть и недалекого, но все равно — будущего — лучший способ присесть на нары.

Вытащив первую пачку из своего фирменного ярко синего рюкзака, Вяче принялся объяснять, сразу и показывая на деле:

— Лады, тогда смотри. Берем пачку, вскрываем и раскладываем купюры по датам. Их легко определить — смотри, они крупно напечатаны — не спутаешь. Я потом еще проверю номера и подписи управляющих, чтобы все соответствовало.

Процесс разбора денег оказался крайне увлекательным и занял около двух часов.

Итоги подвел Хворостинин:

— Выходит, всего у нас сто двадцать семь пачек денег. Из них ровно тридцать — пятисотенных, еще сорок — сотенных. Дюжина двадцатипятирублевых. Двадцать пятидесяток, сорок червонцами и остаток — пятерками. Мелочи — трешек и рублей вообще не попало. Общий результат такой — один миллион девятьсот семьдесят две тысячи четыреста рублей, считая уже потраченную мелочь. Сумма не астрономическая, но внушающая наше вам почтение.

Теперь о печальном. Больше трети, точнее, шестьсот десять тысяч — это банкноты, выпущенные в шестнадцатом и семнадцатом годах. Короче, они пока в глухом пролёте. Остается миллион триста шестьдесят две тысячи. И вот эта сумма еще разбивается по годам на такие части: прямо сейчас готовы к использованию дензнаки, напечатанные по 1910 включительно — таких у нас набралось на сто сорок семь тысяч… плюс минус лапоть. К концу одиннадцатого года мы сможем задействовать еще две сотни примерно. В двенадцатом солидный куш — четыреста тысяч. Это приятно. На тринадцатый выпадает триста двадцать, четырнадцатый и пятнадцатый — примерно поровну по полторы сотни. Вот такая арифметика.