Дикий Восток. 1910. Часть 1 - страница 58

Иногда отец устраивал турниры со своими друзьями, но куда чаще предпочитал звать дочь, обладавшую не по-детски трезвым и быстрым умом. Летом они усаживались на веранде, долгими зимними вечерами — поближе к печке. Раскладывали небольшой, переносной, искусно сделанный по специальному заказу столик, с шестьюдесятью четырьмя выложенными из заморского черного и белого дерева полями, расставляли точеные, изображающие древних воинов, фигурки, и устраивали долгие партии, одновременно обсуждая или пересказывая друг другу очередную прочтенную книгу. Это было их время. Все знали, что в эти часы лучше их не отвлекать.

Николка и мама — Елена Георгиевна — особым интересом и пониманием строгих законов шахов и матов, движений ладей, слонов, коней и пешек не отличались, предпочитая заниматься своими делами. А для «папиной дочурки» и Дмитрия Сергеевича эти часы и минуты обладали некой, невыразимой словами, притягательностью, являя своего рода таинство общения самых близких по духу людей.

Варвара с детства обожала шоколад. Отец, прекрасно осведомленный о необоримой страсти дочери, использовал эту ее слабость для общей пользы. Конечно, заботливые родители и сами давали бы своему любимому первенцу сладкое, соблюдая меру, само собой, но тут выходил двойной плюс.

Отец ставил хрустальную вазочку с конфетами в блестящих обертках и всякий раз, когда дочь делала сильный ход, разыгрывала удачную комбинацию, сводила в ничью или тем более побеждала в очередной партии, ей торжественно позволялось взять приз — шоколадное угощение.

Варя в эти мгновенья никогда не спешила. Она, улыбаясь, брала нежными пальчиками конфетку, аккуратно разворачивала яркий фантик и принималась, с несказанным удовольствием, есть свой законный приз.

Многоуровневая, интеллектуальная и такая разнообразная игра живо интересовала маленькую Варвару. Но, повзрослев, всерьез увлечься шахматами она не захотела. Да и страсть к сладкому пропала после гибели отца — разом и начисто.

Варвара по моде того времени являлась девушкой спортивной, что весьма поощрялось в их гимназии. Круглый год верховая езда и частые охотничьи походы с отцом. Зимой катание на коньках в саду «Аквариум». Летом занятия лаун-теннисом. Играла она азартно, ловко и смело. Когда же на матчи приходил папа, что случалось не часто, все получалось у неё особенно хорошо.

В такие часы и минуты она ощущала особый подъем сил, огромную радость. Она совсем не уставала, стремительно бегала по площадке, почти летая с ракетой[7] в руках, и попадала, отбивала, разила наповал. Её не удавалось остановить никому, даже самым именитым и сильным соперникам. Отец, обычно очень занятый, не любил говорить, что придёт, предпочитал незаметно вставать в задних рядах, наблюдая за игрой, но это всякий раз с огромной силой воодушевляло его детей и помогало им побеждать.

Изящные искусства являлись еще одной сферой ее интересов. Живопись, особенно графика, музыка во всех ее проявлениях — от исполнения сложных пьес на рояле до регулярных походов в оперу и на концерты симфонических оркестров. Но куда сильнее привлекали науки. Биология, химия, физика, математика давались гимназистке-отличнице Варе Белозеровой необычайно легко, она налету схватывала внутреннюю логику формул и теорем, сложные закономерности преобразования веществ.

Но, как уже было сказано выше, скромный бюджет осиротевшей семьи просто не позволял обучаться двоим[8]. Потому Елена Георгиевна — мать Вари, приняла твердое решение, пользуясь отсрочкой для девиц в получении пенсии до двадцати одного года, дать возможность сыну — Николаю, получить образование, а затем, найдя себе место, он должен будет помочь сестре, обеспечив ей жилье и содержание на время учебы.

Альтернативой такой со всех сторон разумной, но невероятно долгой отсрочке исполнения замыслов и надежд Варвары Дмитриевны, оставалась только возможность самой заработать на университет.

С этой целью она и устроилась в шляпочный салон фрау Мериин. Явившись по протекции своего гимназического учителя рисования, который настойчиво отрекомендовал Варвару Белозерову как обладательницу отменно-безукоризненного вкуса и тонкого, художественного восприятия, она получила работу, где увлеченно занялась оформлением витрин, полок и манекенов с готовыми комплектами нарядов. И даже сама конструировала шляпы и навивала ленты, перья и прочие элементы украшений для дамских головных уборов. Это получалось у нее лучше всех.