Дикий Восток. 1910. Часть 2 - страница 52

Замысел у него имелся банальный. Прямо на внешней стороне листа он отпечатал крупными буквами «Получатель Омское жандармское управленіе». Логично рассудив, что в полиции, вскрыв пакет и увидев надпись, не станут ковыряться и оперативно доставят корреспонденцию указанному адресату.

Артём, меж тем, ходил по дому, задумчиво оглядываясь в поисках возможного места для тайника. Задачка эта, при кажущейся простоте, была не из лёгких. Ведь требовалось не только скрытное место, до которого местные гопники-форточники сразу не додумаются, но и имеющее довольно приличный объём.

К тому же, привыкший продумывать все возможные комбинации, он не сбрасывал со счетов даже маловероятные вещи вроде пожара или грызунов. В конце концов, вооружившись новенькими инструментами, он приступил к работе.

— Ну вот. Теперь можно и в город смотаться. — Артем умылся из кадки, стоящей во дворе, насухо вытерев руки и лицо полотенцем.

— Собирайся и пошли уже, граф Монте-Кристо. — Поторопил его засидевшийся на месте друг.

Улица, несмотря на субботний день, словно вымерла. Ни детей, ни взрослых, ни одной телеги. Удивившись такой странной тишине и пустынности, друзья завернули на углу на улицу, ведущую к паромной переправе. И увидели как здоровенная «дворянских кровей» бродячая собака, загнала серого котенка на ветку деревца.

Крупный, исхудалый, какой-то несуразно мосластый кобель, в колтунах скатавшейся густой бурой шерсти, остервенело рычал, беспрестанно с пробирающей до костей злобой выл, надсадно хрипя, и бросаясь всем телом на молодую березку.

Ярость пса была так велика, что он в исступлении то принимался по-акульи терзать тонкий ствол острыми клыками, то прыгал вверх, впустую клацая мощными челюстями. Несчастный котёнок, шипя и выгибая дугой спину, из последних своих сил цеплялся остренькими коготками за молодую бересту, предательски норовившую вот-вот оторваться от ветки. Ужас и обречённость застыли в широко распахнутых жёлтых глазищах.

— Давай шуганем пса, не фиг делать, сожрёт кошака. — Остановившись, предложил Вяче.

— Не вопрос. Только надо палку найти или камень. Слышь, как надрывается. Такого никакими «фу» и «пошел отсюда» не проймешь. Не убивать же «полкана», мало ли, может он чей-то и просто с привязи сорвался… Будут потом лишние проблемы с хозяевами.

Артем огляделся в поисках подходящей палки и подумал, что ему очень не помешала бы трость, похожая на ту, что он видел давеча в руках у Кравцева. Вот как раз для таких случаев, как этот… бродячих собак в начале двадцатого на улицах города оказалось даже больше, чем в их девяностых.

Славке происходящее нравилось все меньше и меньше. Зверь выглядел не просто опасно, а реально угрожающе и даже инфернально в своей слепой ненависти ко всему живому. И явно собирался порвать и проглотить, уже готового свалиться с раскачивающейся берёзки котенка. Допустить такое он никак не мог. Категорически.

Непроизвольно Вяче нащупал правой рукой рукоять «Маузера» в кармане. Это немного приободрило его и вернуло уверенность в своих силах. «Куда этой твари против огнестрела», — проговорил мысленно, успокаивая сам себя.

Он даже собрался крикнуть со всей возможной строгостью и металлом в голосе. Но ровно в этот миг очумевшая от злости псина с такой силой врезалась всей массой в деревце, что серый комок шерсти буквально вылетел, как из пращи, далеко вперед. Точно в сторону замешкавшихся друзей. Котенок, извернувшись в прыжке, ловко приземлился на все четыре лапы и рванул, что было сил в их сторону. В последней, слепой надежде найти укрытие. Жить ему оставалось считанные мгновения.

Утробно рыча и подвывая, жуткий зверюга, мотнув тяжелой головой, увидел новую цель и без промедления кинулся теперь уже на друзей. Артем, увидел, озверело разверстую клыкастую, всю в пене и слюне, пасть. Узрел безумные, налитые кровью глаза. Внезапно на него снизошло ужасающее озарение.

«Всё не так! Беда!» — молнией мелькнуло в сознании.

Он едва успел, судорожно выхватывая свой трофейный «Браунинг» и одновременно отскакивая в сторону, крикнуть:

— Стреляй, Вяче! Он бешеный! — Как пёс набросился на них.