Дикий Восток. 1910. Часть 2 - страница 62

— Да, звучит оно все красиво, а вот в реальности… — Предвидя масштаб задач, которые свалятся на него, если проект дойдет до своей реализации тяжело вздохнул Артем.

— Господа, вот ваш Триумф! Можете принимать! — Появление Якова Ароновича вместе с мотоциклом закрыло все дальнейшие обсуждения бизнес-проектов.

— Имею машину, готов путешествовать, — немного изменив цитату из классика, удовлетворенно провозгласил Вячеслав, усевшись за руль собственного «стального коня». — Ну что, технарь-самоучка, давай, объясняй, как тут все крутится.

— Значит так… — С видом университетского профессора на лекции произнёс Торопов. — Перед вами одно из величайших изобретений человечества — велосипед, приводимый в движение одноцилиндровым двухтактным двигателем внутреннего сгорания…

Ему явно не хватало исчерченной формулами и диаграммами доски и указки.

— Посредством ремённой передачи весьма сомнительного качества… — Артём пощупал толстый каучуковый ремень, накинутый на шкив заднего колеса. — … и безопасности.

— Короче, Склифосовский! — Славка был не настроен повышать свои знания. — Как завести эту шарманку? Где газ, тормоз?

— А сам посмотреть не можешь, что ли? — Разочарованно сказал Торопов. — Вот гляди. Тросик от этой рукоятки идёт на карбюратор. Значит, это «газ». А вот это, тогда, «тормоз». А заводить… Ну, «с толкача», думаю, самое простое. Или педальками до пусковой скорости разогнаться. Кстати, когда будешь ехать — следи за левой брючиной. Может нехило намотать. Вместе с ногой.

— Да уж. Супертехнологии. Ну, ничего, главное — он едет. — Довольный как слон, приобретением, Славка не унывал и готов был легко мириться с техническими трудностями, — Тёма, надо бы проверить технику. Да и просто погонять в удовольствие. Надо же убедиться в ее возможностях лично.

— Если уж тебе так свербит, давай прокатимся до Старозагородной рощи. Совместим приятное с полезным. Проведем день в высокохудожественной обстановке. Музон послушаем, на отдыхающий народ поглядим. Это будет даже познавательно. Заодно проверим, так ли уж хорош этот казачий оркестр, как его расхваливают. А потом и к Кравцеву заскочим.

— А что, я за. Тут всего ничего. По Капцевича* проскочить, и считай на месте.

Вдоль улицы Капцевича — одной из главных магистралей старого Омска — непрерывной чередой высились деревянные столбы с густой сетью телеграфных проводов. Даже сквозь грохот и треск мотора, казалось, что от них «фонит» неумолчным гулом выстукиваемой на бесчисленных ключах стоящих вдоль линий передач одна за другой станций морзянки. И так от Владивостока до самой Атлантики, а потом и дальше, через океан.

Мотоцикл ревел, рычал, выдавая выхлопной трубой нечто напоминающее пулеметную очередь. Уличные мальчишки, занятые еще миг назад своими немудрящими играми, услышав этот гром, принялись сбегаться к дороге со всех соседних кварталов, побросав дела.

Ведь по улице, в густом облаке пыли мчался мимо них символ стремительно надвигающегося двадцатого века, воплощение инженерного гения — мотоцикл! Славка, изучая машину, поначалу ехал не спеша. А когда появились дети, тем более перестал давить на газ, опасаясь, что кто-то от избытка энтузиазма или недостатка мозгов кинется случайно под колеса.

Ребятня, стараясь во все лопатки, с шумом и гамом, бежала рядом, глотая пыль и все равно неумолчно крича «Ура-а!». Когда одни устав от гонки, отставали, их место тут же занимали мальчишки со следующих, соседских улиц. Вот так, сопровождаемые восторженным кортежем босоногой молодежи, друзья и выкатились из города. И только здесь, наконец, почувствовали себя свободнее.

Славка даже остановился, его распирало от потребности выразить накопившиеся эмоции:

— Это было нечто! — Перекрывая шум мотора, закричал он, срывая консервы очков. — Кавалькада восторженных зрителей и участников процессии. Феерия. Апофеоз бескорыстной и всепоглощающей любви к новинкам техники. Ну, что еще сказать… Перформанс, епрст. Это уже перебор. Нет, так не пой-дё-ёт, — Он для пущей убедительности растянул последнее слово. И неожиданно тускло закончил, не сумев с ходу отыскать верный ответ. — Тут надо думать.