Дикий восторг - страница 19

— Знакомо, не так ли? — спрашивает она, ее голос низкий и сильный.

— Наоборот, — поправляю я. — Я теперь чужой в этом месте.

— Тебя не было всего год. Даже меньше.

— Год и один месяц.

Бланш снова делает глоток воды, чтобы выиграть время, словно она размышляет, вычисляет, и кивает.

— Так и есть. Мне следовало знать лучше, прежде чем проверять твою память.

— И что это означает?

Бланш улыбается. Несмотря на то, что она тщательно ухаживает за своим лицом, женщина редко уделяет внимание зубам: они слегка кривые и пожелтевшие от чая.

— Это означает, я знаю, что ты умнее среднестатистического человека, Джек. Гораздо умнее. На самом деле, ты умнее большинства людей. Это комплимент, уверяю тебя. Практически каждый человек, которого я встречала, в некотором роде глуп. Но не ты.

— Какое отношение мой интеллект имеет к вам? — спрашиваю я. Официант предлагает мне хлеб, но я отказываюсь.

— Разве ты не собираешься есть? — пытается сменить тему Бланш.

— Нет. Какое отношение мой интеллект имеет к вам?

Она вздыхает.

— Прямое. Каждая личность работающего члена клуба «Роза» меня касается. Я бы не продвинулась так далеко — не стала бы лучшей, если бы игнорировала сильные и слабые стороны тех, кого нанимаю. Я использую их надлежащим образом.

Следует долгая пауза. Официанты суетятся и приносят Бланш омара. Она благодарит их по-французски и начинает изящно разделывать красного моллюска.

— Уверена, ты уже знаешь, что я собираюсь сказать, Джек. На самом деле, мы оба знаем, что я собираюсь сказать. И ты так же знаешь, что я собираюсь сказать это только потому, что уже знаю, о чем ты собираешься просить. Ты ведь поэтому назначил мне встречу, не так ли? Ты хотел что-то попросить. — Я киваю. Она улыбается и кладет одну руку на другую. — Вперед.

— Но я уже знаю ответ.

— Все равно спроси.

Это приказ, а не просьба. Я осматриваю зал. У Бланш нет телохранителей, однако ее слуга Фрейзер постоянно находится возле нее и в своей определенной неброской манере выполняет функции телохранителя. Я замечаю, как он в одиночестве ест за столиком, который находится слева от нас. Строгий, темный костюм скрывает его худощавую, но мощную фигуру. Я видел, как Фрейзер расправляется с наиболее неприятными клиентами клуба «Роза», когда Бланш хочет отправить сообщение всем, кто, так или иначе, связан с эскортом. И это не очень приятное зрелище. Я не знаю их историю. Никто не знает. Все, что мы знаем: Фрейзер улаживает дела, для которых Бланш слишком женственна.

Я поворачиваюсь обратно к Бланш. Я не боюсь Фрейзера, но теперь, когда знаю, что его взгляд направлен на меня, чувствую себя менее храбрым.

— Мне нужно еще две недели оплаты. А затем я хочу уйти.

Бланш смотрит на своего омара и улыбается.

— Именно этого я и боялась. Умные всегда знают, когда уйти. Обычно они не так красивы, как ты, мой дорогой, и поэтому зарабатывают намного меньше. Так что я довольно легко их отпускаю.

— Вы не «отпускаете» меня. Я ухожу по собственному желанию через две недели.

Выражение Бланш становится суровым, хмурый взгляд появляется на ее лице. Краем глаза я вижу, как Фрейзер выпрямляется на своем стуле.

— Ты, кажется, забыл наше соглашение, Джек, — произносит она.

— Наше соглашение заключалось в следующем: вы обеспечиваете меня клиентами, чтобы я смог заработать тридцать тысяч долларов. Что я и сделал. Я заработал в два раза больше, учитывая, что вы забираете шестьдесят процентов.

— И ты бы заработал намного больше, если бы остался. Тебе ведь недавно исполнилось восемнадцать, верно? Теперь ты можешь начать зарабатывать достаточно для себя. Реальные деньги, Джек.

— Мне не нужны деньги, — я едва могу сдержать усмешку.

— О, я знаю. Полная стипендия в Гарварде. Читала об этом в местной газете. Ты, конечно же, преуспеешь. Со мной или без меня.

Я молчу. Бланш ждет моего ответа, откидывая волосы с лица.

— Спасибо, — наконец говорю я. — За то, что предоставили мне работу. Я многому научился.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Четырнадцатого наш договор истекает. Надеюсь, вы дружественно к этому отнесетесь.

— Конечно, Джек. Я деловая женщина. Просто оплакиваю тот факт, что мы не сможем выстроить нечто большее вместе.