Дикий восторг - страница 8
Менрих откидывается назад.
— Что ты помнишь до того инцидента, Айсис?
— Я подавала заявления в колледжи. Скукотища.
— А до этого?
— Я… я была в школе. И я… я кричала. На кого-то. Не помню на кого. На Кайлу, может быть. Возможно, на Рена? Ага, да, думаю на Рена.
— Почему же ты кричала?
Неожиданно моя ладонь начинает покалывать, и я вспоминаю, что дала кому-то пощечину.
— Я ударила кого-то. Наорала и дала пощечину. Рен, должно быть, сделал что-то очень глупое, я не знаю.
— А до этого? Ты помнишь какие-нибудь значимые события?
— Была вечеринка. Большая. В доме Эйвери. Хеллоуин. Я нарядилась в Бетгерл.
— А Кайла пошла?
— Аха, она была русалкой. Она и ее бойфренд… эм, как же его зовут? Не помню имя, но точно знаю, что немного презирала его.
— Презрение — это ужасно сильное чувство.
— Да, хорошо, быть живым — это тоже ужасно сильное чувство.
— Айсис…
— Он мне не нравился. Или было в нем что-то, действующее мне на нервы. Я не знаю.
— Можешь вспомнить, что произошло на вечеринке?
Внезапно моя голова начинает ужасно пульсировать, а позвоночник болезненно покалывать. Я зажмуриваюсь и потираю глаза.
— Айсис? Что ты помнишь?
Возвращается лицо Лео, который косо смотрит на меня с порога. Во мне поднимается паника, горло сжимается. Я не могу спасти маму.
— Я… я не знаю! Всякие вещи!
— Постарайся вспомнить подробности. Ты что-нибудь пила? Танцевала? Кто в какой костюм был одет?
— Рен был… он был в зеленом. Линк! Он был Линком из Зельды. И я пила… колу. Думаю. С ромом. Не рассказывайте об этом моей маме. Мы шутим насчет выпивки, но она не знает, что я на самом деле пью. Еще танцевала, и там был кто-то…
Он собирается причинить мне боль. Он уже причинял кому-то боль. Он ранил Софию. София? Нет, не может быть. Лео ее не знает. Кто же тогда причинил боль Софии? Бейсбольная бита. Эйвери кинулась на меня с бейсбольной битой, но кто-то ее перехватил. Я вижу, как чьи-то большие, тонкие руки обхватывают биту и выворачивают из рук Эйвери, чей-то низкий голос, говорящий что-то насмешливым тоном испуганной, застывшей Эйвери…
Боль рикошетом проносится в моей голове, словно горящий теннисный мячик.
— Черт! — Я обхватываю голову и опускаю ее между коленей.
— Сделай глубокий вдох, Айсис, — мягко произносит Мерних. — Ты делаешь успехи, только не сдавайся. Что еще там произошло?
Кровать. Мягкая постель, чьи-то нежные губы, кто-то шепчет мое имя…
Острая боль расцветает в моем сознании, словно сумасшедший цветок зла. Я ничего не вижу — мир погружается во тьму, а в ушах звенит.
«Вот что ты получаешь, доверяя кому-то».
«Уродина».
«Может, я полюблю тебя. Может, если ты будешь смирной».
Мерних что-то говорит, но я ее не слышу. Это причиняет боль. Как же больно, и я хочу, чтобы это прекратилось.
«А ты с характером. Мне это нравится».
«Охренительно повеселись, не доверяя никому до конца своей жизни!».
«Я не встречаюсь с уродливыми девочками».
«Уродина».
«Уродина».
— Айсис! Посмотри на меня!
Я поднимаю взгляд. Лицо Мерних бледное.
— Все хорошо. Не нужно больше напрягаться. Прости. Просто дыши. Вдох-выдох. Вот так. Медленно. Садись.
Когда я вновь откидываюсь на спинку стула, понимаю, что у меня дрожат руки. Все мое тело трясется, словно паутинка на ветру.
— Почему? — шепчу я. — Почему я не могу вспомнить, что случилось?
Она снова достает свой клипборд и щелкает ручкой.
— Ну, чтобы это выяснить, нам нужно вернуться к началу.
— Вы имеете в виду к библейскому «Бытию»? Потому что у меня есть три правила для счастливой, полноценной жизни, и путешествие во времени определенно не одно из них. Поскольку, знаете ли: динозавры убивают. Так же, как и черный мор. И давайте посмотрим правде в глаза: с моим безграничным сверхъестественным очарованием, меня бы сожгли, как ведьму.
— Нет, — посмеивается она. — Не так далеко. Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне свою историю. Реальную. Ту, которая о Уилле.
Я вздрагиваю, от звука его имени моя кожа покрывается мурашками.
— Высунуть собственный язык и поджечь его было бы предпочтительнее, чем говорить об этом парне.
— Знаю. Но я думаю, пришло время перестать убегать. Думаю, ты тоже это знаешь.