Дилогия об изгоняющем дьявола - страница 32

— Конечно,— согласился иезуит, запихивая книгу в карман куртки,— я постараюсь вернуть ее дня через два— Настроение его явно улучшилось.

Когда дверь за гостем захлопнулась, Каррас на какое-то мгновение почувствовал умиротворение. Он достал требник и направился во двор, читая молитву.

После обеда к нему заглянул еще один гость, пожилой пастор из Святой Троицы. Он пододвинул стул поближе к столу и выразил свои соболезнования по поводу кончины матери Карраса.

— Я молился за нее, Дэмьен. И за вас тоже,— закончил он хриплым голосом с чуть заметным провинциальным акцентом.

— Вы так добры ко мне, святой отец. Большое спасибо.

— Сколько ей было лет?

— Семьдесят.

— Прекрасный возраст.

Каррас смотрел на молитвенную карточку, которую захватил с собой пастор. Во время мессы использовались три такие карточки. Они изготовлялись из пластика, и на них печатался текст молитвы, произносимой священником. Психиатру стало интересно, для чего пастор принес эту карточку.

— Послушайте, Дэмьен, сегодня у нас в церкви опять кое-что произошло. Еще одно осквернение.

Пастор рассказал ему о том, что статуя Девы Марии в углу церкви была размалевана под проститутку.

— А вот еще. Это было уже утром, в тот день, когда вы уехали в этот... в Нью-Йорк. В субботу, кажется. Ну да, в субботу. Ну, в общем, посмотрите. Я только что разговаривал с сержантом полиции и... ну... это самое... ну... посмотрите сюда, пожалуйста, Дэмьен.

Каррас взял в руки карточку. Пастор объяснил ему, что кто-то вставил отпечатанный на машинке листок между настоящим текстом и пластиковой пленкой. Фальшивка, в которой встречались опечатки и другие типографские ошибки, была тем не менее составлена на хорошем латинском языке. Текст представлял собой яркое и подробное описание вымышленной лесбийской любви между Девой Марией и Марией Магдалиной.

— Ну достаточно, это не обязательно читать до конца,— прервал пастор, забирая назад карточку, как будто боялся, что чтение может содействовать греху.— Это великолепная латынь, здесь выдержан стиль, это настоящая церковная латынь! Сержант заявил, что разговаривал с одним психиатром и тот поведал, что все это мог сделать... ну, это, в общем... это мог сделать священник... это очень больной священник. Как вы считаете?

Психиатр на секунду задумался. Потом кивнул.

— Да. Да. Возможно. Возможно, протестуя против чего-то, он делает это в состоянии лунатизма. Я, конечно, не уверен, но такое может быть.

— Вы кого-нибудь подозреваете, Дэмьен?

— Я вас не понимаю.

— Рано или поздно они ведь все приходят к вам, верно? Я имею в виду больных на территории колледжа, если такие есть. Не встречались ли вам среди них подобные? Я хотел сказать, те, кто страдает такого рода заболеваниями.

— Нет, таких нет.

— Я знал, что вы мне все равно не скажете.

— Святой отец, я ничего не смог бы узнать в любом случае. Лунатизм зачастую служит одним из способов избавления от проблем в конфликтных ситуациях, однако в основном это избавление бывает чисто символическим Поэтому я все равно ничего не узнал бы. И если уж речь идет о лунатиках, то, как правило, у них проявляется так назы-ваемая постериорная амнезия, то есть после пробуждения они ровным счетом ничего не помнят о том, что говорили и делали в состоянии сна Вот почему даже он сам — я имею в виду того священника, которого подозревает сержант,— скорее всего ничем не смог бы нам помочь.

— А если бы вы ему об этом рассказали? — осторожно спросил пастор, подергивая себя за мочку уха Этот привычный, судя по всему, жест, как успел заметить Каррас, свидетельствовал о том, что его гость хитрит или что-то недоговаривает.

— Поверьте, я действительно не знаю,— повторил психиатр.

— Да-да, конечно... Впрочем, я и не надеялся...— Пастор поднялся и направился к выходу.— Вы ведете себя как... как истинный священнослужитель,— с укоризной в голосе добавил он.

Каррас тихо рассмеялся. На полпути к двери пастор остановился, вернулся к столу и положил на него карточку.

— Мне кажется, вам все же следует изучить это повнимательнее,— пробормотал он.— Кто знает, быть может, вам придет в голову какая-нибудь идея.