Димкина ракета - страница 6

стр.

К Димке это не имело никакого отношения, и все-таки чутье подсказало ему, что надвигается беда. Он решил обождать, пока эти люди не уйдут. Ждать пришлось долго. Комиссия ходила по всей площадке, то и дело возвращаясь туда, откуда только что ушла. Какой-то дяденька в шляпе и в очках, видимо самый главный, что-то недовольно выговаривал прорабу. Тот кивал ему в ответ и без конца повторял:

— Будет сделано…

— А это еще что за художество?! — увидев за углом дома Димкину ракету, раздраженно воскликнул главный.

— Забыли убрать, — оправдывался прораб. — Руки не дошли… Сейчас я вызову кран!..

Люди ушли, а встревоженный Димка остался возле ракеты.

«Куда они собираются ее убрать? — думал он. — Может быть, они только отодвинут ее от дома?»

Он залез в ракету и, полный горестных размышлений, стал ждать, что будет дальше.

Час проходил за часом. Комиссия больше не появлялась. Димка успел проголодаться и, решив, что люди скорее всего забыли о его ракете, отправился домой.

— Где ты болтался?! — набросилась на него мама, едва он переступил порог. — Я уже успела с работы прийти! Я уже успела сварить обед!.. Где ты был, я тебя спрашиваю?!

— В ракете, — ответил Димка.

— В какой еще ракете?! — всплеснула руками мама. — Горе ты мое!

— В настоящей ракете, — настаивал Димка.

— Откуда у тебя настоящая ракета? — встревожилась мама. — Где ты ее взял?

— Это в кружке, — солгал Димка. — Меня Петр Петрович в кружок принял.

Этого говорить не следовало, потому что мама еще больше разволновалась:

— Какой может быть кружок? Какой кружок?! Тебе учиться надо, а не глупостями заниматься! Идем в школу. Я сама хочу поговорить с Петром Петровичем.

Это было страшнее всего. Но мама настояла на своем, и пришлось Димке идти в школу. Он шел рядом с мамой, надеясь только на то, что уже поздно и в школе никого нет. Так бы, наверное, и случилось, опоздай они всего на несколько минут. Но когда мама решительно постучала в дверь кружка, ребята и Петр Петрович были еще там. Они одевались, собираясь уходить.

— Простите, — сказала мама, — я бы хотела узнать, чем это мой ребенок занимался у вас почти до шести часов вечера.

— У нас?! — удивился Петр Петрович. — Он у нас не занимается. Кажется, у него была «тройка» по математике, и я его не принял.

— Ах, так! — горестно воскликнула мама. — Значит, он мне солгал?

— Я не лгал, — всхлипнул Димка. — Я сидел в ракете, чтобы ее не увезли…

— Ну, все! — сказала мама. — Извините меня, Петр Петрович. А с тобой, — она повернулась к Димке, — с тобой сегодня вечером будет разговаривать папа.

— Но я же взаправду сделал ракету! Она настоящая: в ней даже двигатель есть! — горячо настаивал Димка. — Ну почему ты мне не веришь, мама? Петр Петрович, ну пойдемте, пожалуйста, вместе с нами. Я давно хотел вам ее показать. Это совсем недалеко. Пойдемте!

— Ладно, — согласился Петр Петрович. — Пойдем посмотрим, что там у тебя такое.

И Димка в сопровождении мамы, Петра Петровича и любопытных старшеклассников отправился на стройку.

Возле ракеты уже стояли рабочие, а большой зеленый автокран урча пятился к ней, чтобы подцепить крюком. Неподалеку ждала грузовая машина, возле которой нетерпеливо топтался прораб.

В глазах Петра Петровича промелькнуло удивление.

— Ты это сделал сам? — серьезно спросил он.

— Сам, — гордо ответил Димка. — А если бы вы видели, что у нее внутри!

— Постойте, товарищи, — обратился к рабочим Петр Петрович. — Одну минуточку. Прежде чем вы увезете отсюда это сооружение, позвольте нам его осмотреть.

— В чем дело? — вмешался прораб. — Какое, собственно, отношение вы имеете к этой трубе?

— К трубе — никакого, — спокойно ответил Петр Петрович. — Но ведь это не труба. Это — ракета.

Сзади захихикали старшеклассники.

— Ракета? — удивился прораб. — Ах, ракета! — и он устало махнул рукой. — Не мешайте нам, товарищи. Мы и так вторую смену подряд работаем!..

— Понимаю, — не сдавался Петр Петрович. — Но мы вас задержим всего минут на пять-десять, не больше. Поймите: может быть, здесь сейчас решается судьба человека. Так стоит ли говорить о каких-то десяти минутах?

— Ладно, — сказал прораб и повернулся к рабочим: — Перекур!