Дин Рид: трагедия красного ковбоя - страница 28

Несмотря на то что стадион вмещал в себя 25 тысяч зрителей, людей набилось значительно больше – многие стояли в межтрибунных проходах, видимо, проникнув на стадион без билета. Дин приехал к месту действа примерно за полчаса до начала и… был дружно освистан публикой. Поэтому, когда он под свист зашел на стадион, в голове у него мелькнула мысль о том, что сегодня ему придется туго – болеть за советскую сборную в такой атмосфере было сродни подвигу. Однако Дина это не испугало, а даже, наоборот, подзадорило. Он занял свое место на одной из трибун, рядом с целой группой чилийцев, которые размахивали национальными флагами своей страны и хором пели заздравные песни. А когда из репродукторов донесся национальный гимн Чили, вся многотысячная толпа болельщиков поднялась со своих мест и в едином порыве запела его вместе с певцом. После гимна во многих местах стадиона стали взрываться петарды. Одна из них даже громыхнула прямо над головой у Дина, отчего он содрогнулся и вжал голову в плечи.

– Что, не нравится? – на сносном английском спросил молодой чилиец, сидевший рядом с Дином. – То ли еще будет! Вот увидите, вашему другу Яшину наши ребята сегодня забьют столько, сколько захотят.

Дин не стал спорить с парнем, поскольку в душе был с ним солидарен: ему казалось, что выиграть у чилийцев в такой атмосфере просто невозможно. Чтобы не отвечать парню, Дин уткнулся в программку матча, которую он купил у входа на стадион. Он читал составы команд, однако из длинного перечня фамилий знал только одного игрока – Льва Яшина. А участвовали в матче следующие игроки. Сборная СССР: Яшин, Чохели, Масленкин, Островский, Воронин, Нетто (капитан команды), Численко, Иванов, Понедельник, Мамыкин, Месхи. Сборная Чили: Эскутти, Эйсагуирре, Рауль Санчес, Леонель Санчес, Наварро, Контрерас, Рохас, Рамирес, Торо, Ланда, Тобар.

Игра началась на полчаса раньше положенного времени – в 14.30. Но не ради воскресного дня, а на случай дополнительного времени, если основное время не выявит победителя. Как и следовало ожидать, матч начался с яростных атак хозяев поля. Подбадриваемые своими поклонниками, чилийцы с первых же минут бросились на штурм наших ворот. Однако советским футболистам удалось отбиться. И вот уже они организовывают ответную атаку. Месхи совершает свой коронный проход по левому флангу, но Эйсагуирре отталкивает его руками. Наши бьют штрафной, который заканчивается угловым ударом. Понедельник играет головой, однако посланный им мяч проходит в нескольких метрах от ворот. Теперь очередь за чилийцами. Они оказываются более удачливыми. Шла 12-я минута матча, когда Воронин, ликвидируя прорыв, нарушил правила у самой границы нашей штрафной. К мячу подошел Леонель Санчес, который сильнейшим ударом послал мяч под перекладину. Яшин, закрытый стенкой, не сумел его отбить. 1:0 в пользу хозяев.

Что тогда началось на стадионе, описанию поддается трудно. Восторженный рев многотысячной толпы, взрывы петард, гром барабанов, песни. Дин сидел на своем месте, буквально оглушенный этим ревом. Парень, сидевший с ним рядом, неистовствовал, как сумасшедший, после чего внезапно схватил Дина за плечи и стал трясти его что было мочи.

– Я ведь говорил! – заорал парень в ухо Дину, напоминая ему о своем пророчестве.

Дин сидел как пришибленный, не в силах сказать что-нибудь вразумительное.

Между тем игра возобновилась, но стадион еще в течение нескольких минут никак не мог успокоиться, сотрясаясь от восторженных криков. Однако длилась эта эйфория недолго. Спустя пятнадцать минут советские футболисты организовали очередную атаку. Вратарь чилийцев парировал удар Мамыкина, мяч отлетел вправо, и первым к нему подоспел Месхи. Он отправил его в центр штрафной, и оказавшийся там Численко сильным ударом вколотил мяч в сетку ворот. 1:1.

На этот раз стадион отреагировал гробовым молчанием. И только Дин в радостном порыве вскочил со своего места и, взметнув вверх руки со сжатыми кулаками, громко закричал: «Yes!» Со стороны это выглядело более чем странно: громко орущий человек в гуще молчаливой толпы. Дин и сам это вскоре понял, поэтому тут же опустился на свое место и предпочел больше с него не вставать.