Династия Дунканов - страница 10

Он бросил косой взгляд в мою сторону.

– У меня есть двадцатичетырехлетний сын. Сколько вам лет?

– Двадцать, сэр.

– Мой сын безответственен, ленив, безнравственен, вероломен и невежествен. Он вам понравится.

Я не сумела сдержать смех, вызванный его описанием сына. Он широко улыбнулся мне, и на одно-два мгновения мы стали как бы заговорщиками в оценке скверных качеств его сына.

– Он был женат, – объяснил Клод Дункан, – но жена не смогла его вынести и куда-то уехала. Сомневаюсь, хватился ли он ее вообще. Кто рассказал вам о нашей семье?

– Судья, сэр.

– Я так и думал. Что он еще сказал о моих людях?

У меня не было желания доставлять судье огорчения, поэтому я тщательно подбирала слова.

– Он сказал, что ваша жена аристократка и очаровательная женщина.

– Да, так оно и есть. Еще что?

– Он утверждал, что ее сестра живет с вами.

– Он что-нибудь говорил о Лаверне?

– Впервые слышу это имя, мистер Дункан.

– Это друг всей моей жизни, и он тоже знал вашего отца и вашу мать. Думаю, много лет тому назад он был в нее влюблен. Я требую, чтобы вы были с ним милы.

– Не вижу причины, почему бы мне не быть милой со всей вашей семьей, сэр.

– Погодите до встречи с ними, – хихикнул он. – Есть еще Одетта. Она моя экономка и была экономкой моего отца тоже. Она кажется не имеющей возраста и управляет домом, как я плантацией, без глупостей.

– Это я тоже могу уважать, – ответила я.

Он коротко кивнул и внезапно, казалось, утратил интерес к беседе. Я погрузилась в досужее изучение ландшафта – маленькие домики с маленькими огородами, бесчисленные коровники и конюшни, домики для хранения молочных продуктов над ручьями и окрашенные в красный цвет сараи. Колея на дороге была такой глубокой, что не было необходимости править лошадьми. Колеса просто вошли в колею, и направление было задано само собой.

Справа от меня раскинулись сельскохозяйственные угодья – участки плантации, которая, как я потом узнала, принадлежала мистеру Дункану. Все вокруг. Его империя простиралась на мили. Слева дорогу, по которой мы ехали, защищали ряды высоких деревьев с густой листвой. Вдруг деревья кончились. Я обнаружила, что мы у самой Миссисипи. Здесь она была такой тихой и спокойной, что не была слышна, и близ нас не было никаких судов, и когда мы к ней выехали, мое удивление было полным.

В следующий раз я удивилась, когда впервые увидела в отдалении лесок. Он показался мне оазисом в пустыне прерий, полей и пастбищ. По мере нашего приближения особняк, казалось, медленно вырастал из воздуха. Он был так удачно поставлен среди этих деревьев, что часто скрывался, когда дорога поворачивала. Чем ближе мы подъезжали, тем больше особняк оставался на виду, и скоро я смогла очень хорошо его рассмотреть.

Я видела двухэтажное здание, состоявшее из главного корпуса с широкой неправильной крытой галереей, с крышей под зеленым гонтом, поддерживаемой десятью белыми массивными колоннами. По бокам главного дома было по флигелю. Один из них поднимался вверх на три этажа. Я узнала, что третий этаж предназначался для слуг.

Число труб говорило о числе комнат. Здание не было новым, но и не несло на себе никаких следов воздействия погоды. Повсюду вокруг него была лужайка с коротко подстриженной травой, и я видела не меньше четырех человек, ухаживающих за нею, кустами и цветниками.

– Как вам это нравится? – спросил мистер Дункан.

– Весьма впечатляет, – сказала я.

– Так я это и задумал. Люди любят, чтобы их впечатляли, особенно те, у кого есть деньги сделать это как следует.

Мы свернули вниз на дорожку и через минуту остановились перед входом, таким же внушительным, как и сам дом. Двойные двери в высоту доходили до самого балконного выступа. Открывались они, однако, не труднее, чем обычные. Я так никогда и не привыкла к этому и неизменно приготавливалась приложить много сил, чтобы отворить массивную дверь.

Когда меня в первый раз впускали в дом, дверь открыла Одетта, экономка. Ее возраст невозможно было определить, хотя я всегда думала, что ей не меньше шестидесяти пяти. Она была низкого роста, худая, лицо покрыто морщинами, как горные скалы. Светло-коричневая блузка с длинным рукавом, темно-коричневая юбка, поверх которой она повязывала белый передник. Мне ни разу не довелось видеть ни на одном переднике ни малейшего пятнышка, и я рассудила, что она, должно быть, меняет их по нескольку раз на день.