Дионисий: великий тиран Великой Греции - страница 19

Однако наступление Дионисия осложнялось активностью его непримиримых политических противников в лице изгнанников из Сиракуз и разрушенных тираном Катаны и Наксоса. Обосновавшись в Регии, эти люди постоянно побуждали регийцев к враждебным действиям против сиракузского правителя. Со времени неудавшегося совместного наступления с мессанцами на Сиракузы регийцы предпочитали не вмешиваться в войну сицилийских греков против карфагенян, но резкое усиление Дионисия после капитуляции армии Гимилькона подтолкнуло их к активному противостоянию. В 394 г. регийцы переправили через Мессенский пролив и поселили в области Мессаны бывших граждан Наксоса и Катаны, основавших новое поселение Милы. Одновременно было произведено нападение на укрепленную Дионисием Мессану, однако колонисты и наемники, поселенные тираном в Мессане и Тиндариде, отбили эту атаку, а вскоре своими силами утвердили власть Дионисия в Милах. Сам Дионисий не мог прийти на помощь своим поселенцам, поскольку был связан долгой осадой Тавромения, занятого враждебными ему сикулами. В начале зимы того же 394 г. он, наконец, решился на штурм этого сильно укрепленного городка, но нападение было отражено с уроном в 600 человек для Дионисия и сам он едва не попал в плен.

Этой неудачей воспользовались противники Дионисия в некоторых подчиненных ему полисах, из состава его державы вышел Акрагант, второй по величине город острова. Сепаратистские настроения подогревала, кроме того, возобновившаяся активность карфагенян на Сицилии.

В 393 г. из Карфагена прибыла новая армия под командованием полководца Магона. В ходе наступления на восток в глубь острова, карфагенянам вновь удалось склонить на свою строну большую часть сикулов. Однако в сражении при Абакэне Дионисий нанес Магону сильный урон.

В том же году сиракузяне совершили первую морскую экспедицию против Регия, которую Дионисий готовил особенно тщательно, учитывая вероятное наличие в своем войске сочувствующих его злейшим врагам — сиракузским изгнанникам, сосредоточенным в этом городе. Цель нападения он до последней возможности держал в секрете, и, кроме того, решил проверить верность триерархов — капитанов кораблей военного флота Сиракуз, избираемых на должность народным собранием. Каждому из них он выдал запечатанный письменный приказ, велев вскрыть его только в открытом море по сигналу к отплытию, и руководствоваться им в пути. Когда флот вышел из гавани, Дионисий, прежде чем возглавить поход, объехал на легком курьерском судне все корабли и у каждого триерарха потребовал вернуть свое письмо. Тех, у кого он нашел печать сломанной, он приговорил к смерти как предателей, а прочим раздал другие письма, где был действительно указан маршрут и цель экспедиции.

Благодаря принятым мерам, нападение застало Регий врасплох. Сиракузяне беспрепятственно опустошили его сельскую округу и принудили регийцев заключить перемирие на годичный срок. Этот набег сиракузского властителя очень встревожил, южноиталийские греческие города, и они в большинстве своем тесно сплотились в военно-политическую Лигу италиотов, созданную до этого для отражения нападений аборигенского племени луканов.

В следующем 392 г. Магон с еще более многочисленным войском вновь вторгся в Центральную Сицилию, и, пользуясь поддержкой значительной части сикулов, дошел до городка Агирий. Правивший там влиятельный сикульский князь Агирис остался верен союзу с Дионисием и всеми силами помогал сиракузянам вести войну против общего врага. Боевые действия были в целом неудачными для карфагенян и привели к их окружению, и тогда сиракузское ополчение, на которое опять вынужден был опираться Дионисий, стало требовать от своего полководца одним ударом покончить с Магоном. Однако Дионисий не видел смысла лишний раз испытывать судьбу и предпочитал одолеть карфагенян измором. Сиракузские граждане возмутились, самовольно оставили лагерь и двинулись к родному городу.

Неожиданное непослушание ополченцев чрезвычайно встревожило Дионисия и оживило в его памяти ужасные картины былого восстания. Он бросился в Сиракузы и срочно провел очередной набор рабов в свое войско, которых, впрочем, с воцарением мира вернул их господам. На этот раз тревога оказалась ложной, до открытого мятежа дело не дошло. Никакой организованной республиканской оппозиции к этому времени в Сиракузах уже не было, да и авторитет власти тирана среди населения за двенадцать лет несопоставимо вырос от «нулевой точки» 404 г.