Диорама инфернальных регионов, или Девятый вопрос дьявола - страница 6

Я закрыла глаза и сосредоточилась не на холсте, а на комнате за ним.

И шагнула вперед.

Вам когда-нибудь доводилось проходить сквозь паутину? Вот так я и шагнула из Колоссального Космополитического музея и павильона Науки и Искусства профессора ван дер Аста в место безбилетного киоска, в мой собственный холст, в мои инфернальные регионы.

Это были не похороны, а бал. Органист играл вальс.

Открыв глаза, я увидела, что нахожусь в танцевальном зале, полном призраков.

Я протянула руку назад, силясь нащупать холст или хоть что-нибудь знакомое и надежное. Но вместо этого я почувствовала холодную твердую поверхность: великолепное окно-витраж во всю стену, с изображениями русалок, волшебников и девушки за рулем адской машины. Окно и комната завертелись вокруг меня. Ноги подогнулись, и я осела на прекрасный паркетный пол.

Нет, это не комната кружилась, это кружились танцоры, и еще как! Пятьдесят пар в вихре танца неслись по залу; сквозь их полупрозрачные тела видны были серебряные канделябры, стенные панели из красного дерева и обои из золотой фольги. Среди танцоров были старики и молодые люди, богато и бедно одетые, белые, чернокожие и индейцы. На одних были парики и короткие бархатные штаны, на других — одежда из замши и меховые шапки, были и те, кто надел бальное платье или фрак. Они не походили на актеров и двигались быстрее, чем, казалось, позволяют шаги. Их ноги не касались пола. Эти танцоры вальсировали в воздухе.

У дальней стены стоял орган-позитив. За ним, спиной ко мне, сидела миниатюрная седовласая дама; плечи ее вздрагивали — с такой силой ее пальцы опускались на клавиши, а ноги нажимали на педали. Сквозь нее я попыталась разглядеть ноты, по которым она играла, но не смогла. Дама не была призраком. Она была материальна. Я посмотрела на свою руку и увидела сквозь нее узорный паркетный пол. Тут-то я и закричала.

Музыка смолкла.

Танцоры остановились.

Пожилая дама развернулась на скамеечке и посмотрела на меня.

Все посмотрели на меня.

Потом танцоры ахнули и отступили — нет, отплыли по воздуху — подальше. Ощутив позади некое движение, я подняла голову и увидела, как из витражного окна шагнула тощая девчонка в платье с перьями. Я закричала снова. Девчонка подскочила и стала мне вторить.

Девчонка была мной, и она тоже была полупрозрачной.

— Пятиминутный перерыв! — раздался пронзительный голос миниатюрной пожилой дамы. — После перерыва танцуем виргинскую кадриль!

Вторая Перл примостилась на пол рядом со мной. Третья Перл шагнула из витража. В этот самый миг пожилая дама очутилась рядом с нами, на ней было великолепно сшитое черное траурное платье; откинутая вуаль открывала пухлые, румяные щеки и большие серые глаза.

— Э, нет! — сказала дама. — Так не пойдет! Первое правило парапсихического перемещения — держать свою целостность.

Из окна шагнула четвертая Перл. Пожилая дама взяла за руки меня и вторую Перл и прижала наши ладони друг к другу. Ощущение было — как будто вдавливаешь ладонь в сливочное масло: моя рука начала погружаться в ее руку, а ее рука — в мою. Мы обе закричали и попытались вырваться, но хватка у пожилой дамы, державшей нас за запястья, была железной.

— Лучше закрой глаза, милочка, — посоветовала она.

Глаза мои тут же крепко зажмурились — не по моему желанию, а как будто чья-то невидимая рука дернула за веки, как за жалюзи. Пожилая леди ухватила меня покрепче, и я испугалась, что сустав сейчас хрустнет. Тело мое потеплело, начиная с того же запястья, и я почувствовала себя лучше — не просто спокойнее, а как-то полнее, завершенней.

В конце концов пожилая дама выпустила мою руку и произнесла:

— Теперь можешь посмотреть, милочка.

Я открыла глаза, на этот раз по собственной воле, и уставилась на свои руки, со всеми их складочками, мозолями, обгрызенными до мяса ногтями. Они оказались настолько знакомыми и крепкими, что я расплакалась.

В зале не было никого, кроме меня — одной меня! — и стоящей на коленях рядом со мной пожилой дамы. Был еще подпрыгивающий у нее за спиной призрак — смахивающий на хорька усатый мужчина в котелке и клетчатом жилете, когда-то, возможно, цветном, но теперь сером в серую клетку.