Дипломатическая подготовка войны в Европе - страница 11

Хотя Кулондр заверил в этой беседе Гитлера, что правительство французской республики не преминет сделать все для сохранения мира и со своей стороны воздействует на польское правительство, на самом деле он постарался помешать налаживанию германо-польских переговоров. Днем 30 августа, когда германское правительство ожидало прибытия польского уполномоченного, Кулондр после беседы с Невилем Гендерсоном телеграфировал в Париж министру иностранных дел Бонне:

«Мой английский коллега настроен сегодня менее оптимистично, чем зчера. Все же он считает, что г-н Бек должен принять приглашение гер­манского канцлера, так как Польше необходимо продемонстрировать пе­ред всем миром свою добрую волю к соглашению. Сэр Невиль Гендерсон телеграфировал в этом смысле своему правительству. Я со своей стороны полагаю, что польское правительство должно согласиться на назначение специального уполномоченного, поскольку германский канцлер изъявил готовность последовать совету Англии и Франции — попытаться устано­вить непосредственный контакт между Берлином и Варшавой. Однако имеются весьма серьезные неудобства в приезде г-на Бека при создав­шихся условиях в Берлин. Эта поездка неизбежно напомнила бы о пе­чальных прецедентах Шушнига и Гаха».

Это последнее замечание Кулондра вскрывает всю игру англо-французской дипломатии, которая видела сзою задачу в том, чтобы во что бы то ни стало помешать приезду польского уполномоченного в Берлин В течение критического дня 31 августа английский и французский послы в Берлине продолжали прилагать усилия, чтобы Варшава установила кон­такт с Берлином, не посылая туда специального уполномоченного. Дела­лось это для того, как указывает в своем отчете за этот день Кулондр, чтебы «Польшу нельзя было упрекнуть, что она уклонялась от установ­ления прямого контакта». Кулондр отмечает, что польский посол Липский оставался без инструкций до 14 часов 31 августа, в то время как срок, поставленный германским правительством для прибытия в Берлин поль­ского уполномоченного, истек 30 августа в полночь. В 15 часов 31 ав­густа Липский сообщил статс-секретарю Вейцзекеру, что он просит аудиен­ции у Риббентропа, но не в качестве специального уполномоченного, а как посол. В 19 час. 45 мин. Риббентроп принял Липского, который передал ему известный польский ответ.

После того как усилиями англо-французской дипломатии война между Германией и Польшей уже была развязана, Кулондр предпринимает сле­дующую курьезную попытку выгородить польское правительство перед судом истории за то, что оно отвергло германские предложения. Как иззестно, 31 августа в 9 часов вечера германское правительство опубли- коззло но радио свои предложения Польше для урегулирования вопроса с Данциге и о Коридоре (16 пунктов). Спустя два часа польское радио ргспространило польское коммюнике, в котором германские предложения были названы «неприемлемыми и наглыми». В тот же день, 31 августа, вечером официальное польское агентство Пат подобным же образом вы­сказалось о германском предложении.

Все это было хорошо иззестно Кулондру. Тем не менее 2 сентября в докладе французскому министерству иностранных дел он разъясняет (в ответ на опубликованные в германской прессе от 1 сентября офици­альные документы), что сообщение польского радио относилось не к гер­манским 16 пунктам, которые, как он утверждает, «были тогда поль­скому правительству неизвестны», а к германскому меморандуму от 29 августа. Эти усилия французской «Желтой книги» извратить факты и преподнести их в наиболее благоприятном для англо-французской дипломатии свете являются попыткой с явно негодными средствами. Они лишь еще ярче освещают коварные методы поджигателей войны.

«Желтая книга» заканчивается отчетом Кулондра от 3 сентября, когд; ему и британскому послу Гендерсону было поручено объявить Германии войну. В 12 час. 30 мин. Кулондр был принят Риббентропом. Кулондр спросил Риббентропа, может ли он рассчитывать на получение благоприятного ответа на ноту, врученную ему 1 сентября (имеется в виду французская нота, аналогичная английской от 1 сентября, в которой Герман» предлагалось отвести свои войска с польской территории под угрозой, что в противном случае английское и французское правительства вынуждены будут выполнить свои обязательства по отношению к Польше). Риббентроп ответил: