"Диссертация" лейтенанта Шпилевого - страница 11

Внезапно ветер стих, из-за туч выглянул месяц, бледные, призрачные тени скользнули по морю.

— Курево есть у кого? — хрипло спросил Сухоруков.

Но сигареты у всех были мокрые, и закурить нам не удалось.

Мы изо всех сил вглядывались в темень, но разглядеть что-либо вокруг было невозможно.

— Продолжать наблюдение, — приказал я. — Кто заметит огни корабля — докладывать немедленно!

Прошло около часа. Серебристые лунные пятна на поверхности моря становились все шире, облака редели.

— Слышу стук мотора, — доложил вдруг Свириденко. Он служил телефонистом, и слух у него был отменный.

Мы замерли. Действительно, где недалеко работал двигатель. Может быть, с корабля за нами послали баркас? Все вскочили на ноги и стали кричать:

— Ого-го-го!

Сначала кричали вразнобой, затем вместе, по команде. Наши крики неслись над морем и терялись среди лунных бликов и смутных теней. Неожиданно месяц, выплывший из-за туч, осветил шлюпку, проходившую мимо совсем близко от нас. В ней четко выделялась человеческая фигура

— Эй, на шлюпке! — закричали мы. — Сюда! Мы здесь!

Но человек не спешил нам на помощь. Он оглянулся, заметил нас и, вместо того, чтобы идти в нашу сторону, развернул шлюпку, направив ее в противоположном направлении.

— Давай сюда! Эге-эй-эй!

Но шлюпка удалялась. Вскоре шум мотора затих.

Мы были разочарованы.

— Похоже, он нас не услышал... — тихо предположил кто-то.

— Вряд ли! — возразили ему. — Шлюпка была совсем рядом.

Нас сняли со щита только на рассвете. Солнце к тому времени еще не взошло, но горизонт уже медленно наливался киноварью.

Я доложил командиру корабля о результатах стрельб, о приключениях, произошедших с нами, не забыв упомянуть о странной шлюпке, непонятным образом оказавшейся далеко в открытом море.

Мог ли я тогда подумать, что и эта шлюпка, и ее пассажир будут иметь самое непосредственное отношение и ко мне, и к докладу о Матвее Петрищева, который я готовил?

За последнюю неделю мне предстояла еще одна поездка. На этот раз в совхоз «Первомайский», где я должен был встретиться с Гужвой и расспросить его поподробнее.

Моросил мелкий дождик, умытая зелень радостно шелестела листьями. Глядя на далекие синие горы, я размышлял, но мысли мои были нерадостными.

Сегодня Галка вместе со знакомыми отправлялась в долгожданное путешествие. Отправлялась одна, без меня, поскольку доклад мой из-за отсутствия материала откладывался на неопределенный срок.

— Ты какой-то ненормальный, — твердила Галка. — Представляешь, в какое дурацкое положение ты меня поставил?

Я изобразил искреннее недоумение.

— Не притворяйся ребенком. Я надоедала знакомым, уговаривала их взять нас с собой, и вот теперь, когда надо ехать...

— Но я должен...

— Ничего ты не должен... Поиском материала можно заняться и после отпуска!

Я промолчал. Если бы я начал рассказывать Галке о великих путешественниках или ученых, она бы наверняка сказала мне что-нибудь едкое. Но дело не в этом. Я не был великим исследователем, но в душе у меня вспыхнула такая страсть к изысканиям, которая, несомненно, пылала в груди и у них.

Галка отвернулась, подняла брови и прошептала:

— Ты как хочешь, а я поеду.

— Поезжай, — быстро согласился я. — Ты непременно должна это сделать.

Она резко повернулась и вскочила в подъехавший автобус. Впервые за полтора года знакомства мы поссорились, и вот я еду на встречу с Гужвой, а Галка в совсем другую сторону…

Совхоз «Первомайский» раскинулся в бескрайней степи, на ровном, как стол, месте. К тому времени, как такси, в котором я ехал, подъезжало к нему, дождь уже кончился, и простиравшийся вокруг изумрудный ковер играл изумительными солнечными красками.

Мы вкатили на широкую, как городской проспект, улицу и остановились у крайнего дома. Увидев женщину, работавшую на огороде, я открыл дверцу машины и спросил, где живет Дмитрий Гужва.

Подойдя к забору и поправив, платок, она охотно пояснила:

— Здесь, недалеко. Доедете до колодца, повернете направо. В третьем доме от поворота он и живет.

Мы направились по указанному адресу.

Подъехав, я долго стучал в калитку, пока на аллее небольшого палисадника не появился высокий мужчина в белой вышитой рубашке.