Диссиденты, неформалы и свобода в СССР - страница 56

Его биограф С.Л. Фирсов сомневается, что акцию Осипова готовило КГБ, более заинтересованное в получении информации, чем в пиар-эффекте[249]. И дневники Осипова, и дальнейшие события указывают на отдел пропаганды и агитации как ключевую инстанцию, готовившую акцию и организовавшую Осипову информационную поддержку.

Наконец, к декабрю Осипов получил «добро», и 2 декабря сообщил ректору Академии об уходе «из Ленинградских духовных школ, из Православной Церкви, из христианства, из религии вообще»[250]. Таким образом, Осипов по собственной инициативе спровоцировал новый виток конфликта опостылевшей ему Церкви и государства. Разумеется, даже такой неприятный сюрприз, как переход в атеизм одного из профессоров, может быть даже лучшего, не мог сокрушить Церковь. Но он создал впечатление начала нового наступления. Власти получили два козыря: возможность развернуть новую агитационную кампанию и в то же время — экспертную поддержку «инсайдера» при разработке церковной реформы.

6 декабря бывший протоиерей и профессор Духовной академии сообщил граду и миру через газету «Правда», что «я ушел из мира, который теперь понимаю как мир иллюзий, отхода от реальности, а часто и сознательного обмана во имя обогащения»[251].

Бывшие коллеги подготовили ответ, перечислив низкие моральные качества Осипова, включая «сребролюбие» (если он действительно был известен как моральный урод, непонятно, почему к нему не было претензий до ухода): «Осипов сам оказался в положении крысы, которой почудилось, что корабль Церковный может потонуть»[252]. Но Патриархия решила не втягиваться в полемику на таком уровне, и 30 декабря опубликовала только решение об отлучении Осипова и других ренегатов от Церкви.

Бывший протоиерей, а теперь лектор-атеист отправился в турне по стране. Впрочем, по мнению авторитетного старца Никона (Воробьева), «он и сам не оправдался, и религии не повредил, а показал, что Господь обнаруживает в свое время скрытых Иуд и выкидывает их из Церкви»[253].

На отпадение Осипова верующие отреагировали по-человечески: одни с гневом, другие с печалью. Одни обличали, а после смерти — плевали на могилу, другие пытались усовестить и спасти заблудшую душу, годами переписывались с проповедником атеизма. Последние годы жизни А. Осипов счастливо трудился на ниве общества «Знание», много писал (опубликовал 35 книг и брошюр, несколько сот статей), ездил по стране и был счастлив, избавившись от двоемыслия. Он стал кандидатом философских наук (но защищался не в Москве, где его по-прежнему не признавали ученые-атеисты, а в Киеве), членом редколлегии журнала «Наука и религия», членом Союза журналистов.

Теперь инакомыслящий наоборот вызвал интерес «наверху». 9 декабря кандидат в члены президиума ЦК КПСС и секретарь ЦК П. Поспелов запросил соображения Осипова о постановке антирелигиозной работы[254]. Одновременно с аналогичной просьбой к Осипову обратился КГБ. Эту просьбу Осипов выполнил в первоочередном порядке, а агитпроп ЦК получил копию.

Несмотря на то, что Осипов не стесняется в выражениях по поводу Церкви, он своим докладом подтвердил — разрушить Церковь в короткие сроки практически невозможно. «В общем, можно сказать, что если бы развал Церкви зависел от ее управления — Церкви, как единого целого, уже не существовало бы. Но все дело в том, что не Церковь существует благодаря своему управлению, а управление ею может существовать, несмотря на все мерзости, которые в нем творятся, благодаря жизненности и жизненной энергии верующих народных масс, прощающих „пастырям господним“ любые преступления, только бы была возможность посещать храмы и совершать в них традиционные церковные обряды…»[255] Это авторитетное мнение, хотя и выраженное в тенденциозно-оскорбительной форме, еще раз подтверждало — Церковь опирается на массы.

Осипов и после разрыва с Церковью сохранял симпатии к реформизму и пытался привить его властям: «Архиереев стараются выдвигать из самых православных по духу, не склонных к реформаторской деятельности и самостоятельным решениям лиц. Главной добродетелью архиерея является умение пышно и эффектно служить, проповедь для архиерея не так важна — можно назначать для нее очередного речистого попа»