Диверос. Книга вторая - страница 2

«Орвега. Кем или чем были они? Какими они были – эти необычные создания, последняя надежда Хранителей, в грозные времена, когда по Диверосу тихо и неотвратимо расползался Хаос?» Решевельц еще раз перечитал только что написанное, затем осторожно взял тонкий, чуть пожелтевший от времени, сплошь исписанный мелким текстом листок. Он осторожно поднес его ближе к лампе, стараясь разобрать наполовину выцветшие строки, долго щурился и беззвучно шевелил губами. Затем вновь отложил документ в тень, подумал с минуту – и снова взял в руки перо.

Вдруг он почувствовал, что словно горячая ладонь обхватила сердце и несильно, но чувствительно сжала его. Ощущение приходило уже не впервые за сегодняшнюю ночь, и эйцвас, прервав работу, выпрямился в кресле и глубоко вздохнул. Рука отпустила сердце, но далеко не убралась – ее присутствие ощущалось как близкий жар.

И снова, уже в который раз, он подошел к раскрытому окну и закрыл глаза, подставив лицо ночной осенней прохладе, потирая рукой грудь, пытаясь размять горячий ком, засевший в ней. Почему-то вспомнился отрывок из Орданы, который ему как-то пришлось изучать. В нем говорилось о том, что жизнь гибеноров продолжалась очень долго, намного дольше, чем живут сейчас. Возможно даже, что гибеноры жили столетиями, никогда не зная ни болезней, ни старческой немощи. А еще – они знали и чувствовали день и час, когда должны будут покинуть этот мир. Поэтому старались прожить интересную, наполненную событиями жизнь, воспринимая ее лишь как часть своего пути, уходя легко и без сожаления, зная, что ожидает их дальше. И сейчас, как и тогда, Решевельц снова задумался: а хотел бы он знать день собственной смерти? Сколько еще осталось? Успеет ли он завершить то, что начал? Добьется ли? «Добьюсь чего?» – подумал он вдруг, – «В чем смысл всего того, чем я живу? »

И действительно – в чем? В сильном справедливом государстве? Справедливость для всех невозможна. Во всеобщем мире? Но вечного мира не бывает. До конца огонь вражды не погасить, как не пытайся. Можно лишь превратить его в тлеющий уголек. И лишь вопрос времени, когда он снова вспыхнет, подкормленный теми, кто будет заинтересован в новой войне. Тогда, может, смысл в знаниях? В этих книгах, которые останутся тем, кто придет следом? Так ведь всегда были и будут такие знания, которые будут скрываться от всех. Их и сейчас много, очень много, спрятанных так глубоко и надежно, что попытка прикоснуться к ним будет стоить жизни каждому, кто попытается это сделать.

Так в чем же смысл? Может быть, в этой алой накидке, в этом кабинете? В том, что к каждому слову, исходящему отсюда, прислушиваются в государстве и за его пределами? Решевельц улыбнулся собственным мыслям и покачал головой. Это все на самом деле меньшее, ради чего стоило жить. Не он первым сел за этот стол, не он будет и последним. Уже через несколько дней после его смерти служители – энле со всех концов Гельдевайн Таррен, соберутся в одном из залов опустевшего дворца на конклав – специальное собрание, где изберут следующего эйцваса. И у Старого Города появится новый глава. А от прошлого останется только большой портрет в тяжелой раме, который появится на стене рабочего кабинета рядом с другими.

– Может, и правда, ну его все? Может, не дожидаться, а взять и уйти самому? – негромко спросил эйцвас у своего отражения в стекле. – Писать книги, преподавать. Или отправиться с Эмилем в Южные леса, самому посмотреть уже на эту арку? Он говорит – удивительное зрелище.

Ответа, разумеется, не последовало. Решевельц вернулся за стол и попытался погрузиться в работу, но голова снова думала не о том. Настанет ли день, когда удастся хотя бы приблизиться к тому, что удалось добиться гибенорам? Повторить их башни с огромными кристаллами на вершинах, способными преобразовывать силу, текущую повсюду, в энергию, приводящую в действие необыкновенные машины, сейчас неподвижно застывшие в темноте подземных залов? Разгадает ли кто-нибудь секрет их путешествий из города в город за несколько мгновений при помощи специальных камней, установленных на площадях? Где сейчас эти камни? Как они работали? Ведь они были, это несомненно, все источники об этом говорят. И сколько уже времени Старый Город пытается найти хотя бы небольшой уцелевший образец! Тщетно.