Диверсантка - страница 24

Рихард Блюме, между тем, звонил всё реже, а последние полгода вообще не давал о себе знать. Новый же руководитель Абвера Конрад Патциг не выказывал к проекту особого интереса. Не беда, директор с удовольствием оказался бы под крылом всесильного СС. Тем более что Гиммлер с маниакальным упорством подчинял себе всё, связанное с наукой, в том числе, – а быть может, и в первую очередь! – наукой исторической, связанной с древней Германией и пантеоном её божеств и героев. А также и оккультными знаниями.

И наконец, в июле состоялась устроенная известными расологами Дарре и Виртом выставка «Немецкое наследие предков», которую Гиммлер не преминул посетить. И не просто посетил, а всецело одобрил, и вместо тихо умирающего «Туле» появилось «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». А чуть позже – институт, для простоты сохранивший в названии два последних слова – наследие предков. «Аненербе».

Теперь Нойер был рад, что в деле подготовки диверсанток не обошлось без предтечи новоявленного научного центра. Это ставило школу как бы ближе к всемогущему рейхсфюреру. Но и одолевали сомнения: не пожелает ли новый хозяин сменить персонал? Новая метла по-новому метёт, есть у русских такая поговорка. Звонок из ближнего окружения Гиммлера вначале более испугал, чем обрадовал. Некто, представившись господином Клюге, поведал, что рейхсфюрер помнит о школе Кнохенхюте, знаком с программой обучения и приветствует перспективное начинание. В знак доверия он предлагает господину Нойеру встретиться с профессором Бертольдом.

– Учёный приедет к вам завтра, – негромко, но уверенно журчал голос на том конце провода. – Поговорите с ним, расспросите. Посмотрите, какой он человек, этот профессор, и что за идеи роятся в его голове. Мы знаем вас как опытного человека и убеждённого члена партии и рассчитываем на объективную оценку. Если Бертольд будет нести полный бред, не спешите отказывать. Прежде позвоните мне по телефону (далее следовали цифры). Подумаем вместе. Если же проект вам понравится, приступайте к реализации немедленно. Создайте учёному необходимые условия, подберите материал. И всё равно позвоните. Да, в мюнхенском отделении Кредит-Банка на счёт вашей школы мы положили некоторые средства (далее следовала цифра, весьма внушительная). Располагайте ими. Вопросы, господин директор?

Вопросов не было, была радость. Вот это хватка! Вот, что значит – хозяин в доме! Сразу и перспективный проект, – да не просто, а с научным открытием, с настоящим учёным! – и денежки. А уж он не подведёт. Отличный шанс доказать свою полезность!

В тот момент, когда Катрин Зобель в зале физвоспитания боролась с чешкой Ханной Куна, директор встречался с профессором в верхнем ярусе южной башни. Одной из тех, куда воспитанниц не пускали. Внизу располагались бухгалтерия и учебная часть. Верхний ярус пустовал. В восточной башне, в подвале находился склад оружия и боеприпасов для учебных стрельб, выше жили преподаватели школы. Получалось, будто они сидят на пороховой бочке, но никто не выражал неудовольствия или опасений.

Профессор выглядел в точности так, как порой описывают учёных мужей в книжках: слегка рассеянный, не от мира сего, с венчиком лёгких как пух волос вокруг лысого, блестящего черепа. Круглые очки его постоянно запотевали, и ему приходилось время от времени протирать их носовым платком. Выяснилось, что он преподавал теорию электромагнитных излучений на физическом факультете Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана. Увлекался проблемой воздействия излучений рентгеновского спектра на живые организмы.

– Видите ли, рентгеновские лучи могут различаться по частоте и длине волны, – увлечённо повествовал Бертольд. – Энергия их лежит в пределе от ста электронвольт до двухсот пятидесяти килоэлектронвольт, а длина волны от пяти тысячных до десяти нанометров. Это чрезвычайно большой разброс…

– Подождите, уважаемый профессор, – мягко, но непреклонно перебил Нойер. – Не тратьте красноречие зря, я в физике всё равно ничего не смыслю. Давайте сразу к сути дела – чем ваши лучи интересны в плане подготовки будущих разведчиков-диверсантов?