Дивизионный комиссар - страница 25

Ухватив горлышко, я вытянул заранее охлажденную на леднике бутылку и аккуратно прикрыл металлическую дверцу.

– Предлагаю выпить за встречу! – первым поднял бокал Роман Волин.

Я поддел открывашкой жестяную пробку, перелил пиво в высокую кружку и без всякой спешки сделал длинный глоток.

Хорошо!

Пиво и виски – вот это я понимаю. Вино? Не для меня.

А наш новый знакомый тем временем заинтересовался хранилищем и одобрительно поцокал языком:

– Отличная вещь. Очень удобно.

– И не говорите, – усмехнулся Дворкин. – Жаль только человека туда запихнуть нельзя. Ну, для сохранения, в смысле…

– Запихнуть можно, – возразил я, – только ничем хорошим это не закончится.

– Были прецеденты? – моментально встрепенулся репортер.

Я лишь отмахнулся, не желая сейчас говорить о делах.

– Дорого обошелся? – вдруг спросил Роман у Анны, имея в виду хранилище.

– Понятия не имею, – рассмеялась та.

– Подарок отца? – предположил Волин.

– Нет, это Виктор договорился, – объяснила девушка. – Виктор, садись с нами!

– Постою, – отказался я, оперся о кухонный гарнитур и вновь глотнул пива.

Роман уставился на меня с нескрываемым удивлением.

– Слышал, вы работаете в полиции, – пробормотал он. – Не знал, что там так хорошо платят.

– Платят там просто отлично, – подтвердил я.

– Но каждый божий день общаться с отбросами общества… – брезгливо скривился франт, не уловив в моем ответе сарказма. – Как по мне, так оно того не стоит!

– С отбросами общества общаются другие люди, – рассмеялся Кай Дворкин. – Виктор имеет дело с уважаемыми людьми, с людьми традиций.

– В смысле? – ничего не понял Волин.

– С гангстерами, – пояснил я ему. – Еще с алхимиками, но они вовсе не такие занятные, как в фантастических кинолентах.

– Давайте выпьем! – поспешила сменить тему Анна. – В субботний вечер не хочется говорить о работе!

– Думаю, Кай готов говорить о работе даже в постели, – пошутил я, и прыснувшая со смеху Элла чуть не облилась вином.

Дворкин посмотрел на меня с укоризной, но выражать возмущение не стал; вместо этого он отлип от подруги и принялся травить свои обычные байки. Я достал еще пива; непонятно откуда появилась вторая бутылка вина, и даже франтоватый Роман перестал вскоре вызывать у меня глухое, ничем не объяснимое раздражение.

И все бы ничего, но, когда подошло время закругляться, затрезвонил висевший на стене телефонный аппарат.

– Ну и кого из вас потеряли? – пошутил я, снял трубку и произнес: – Специальный комиссар Грай на проводе, – выслушал сообщение дежурного и вздохнул: – Хорошо, жду машину.

– Что-то случилось, Виктор? – забеспокоилась Анна.

Я заметил, как загорелись у Кая глаза, и с деланым безразличием махнул рукой:

– Пустяки. Простой вызов.

– Вызов в одиннадцать вечера – это пустяки? – почуял Дворкин запах сенсации. – Что стряслось?

– Без комментариев.

– Гангстерские разборки или прорыв?

– Без комментариев, – повторил я и поспешил успокоить Анну: – Не скучай без меня, вернусь через пару часов.

И, не дожидаясь дальнейших расспросов, отправился переодеваться.

Черт! Как же не вовремя-то!

Впрочем, оно всегда не вовремя. Такая работа.

Сменив домашнюю одежду на прогулочные брюки и вязаную фуфайку, я затянул ремни наплечной кобуры, зарядил «Марли» и сунул его под мышку. Чехол с ножом прицепил на пояс, сверху накинул короткую кожаную куртку и под конец вытащил из шкафа карабин.

Сдвинул вбок дверцу, вставил в окруженную пентаграммой камору длинный, показавшийся скользким и холодным винтовочный патрон, провернул барабан и взялся за следующую гильзу. Пять остроконечных серебряных пуль – это немного, но в иных ситуациях гораздо больше, чем ничего. Будь ты хоть обычный человек, хоть тронутый или поднятый или даже обретшая плоть сущность – в любом случае мало тебе не покажется.

После я до упора закрутил ключ, тем самым взведя пружину, которая после каждого выстрела проворачивала массивный барабан, закинул на плечо ремень увесистой переноски с дополнительным боекомплектом и вышел в прихожую. Там прислонил оружие к пуфику и только принялся зашнуровывать спортивные туфли на каучуковом ходу, как с кухни выглянул Дворкин.

– Значит, все же прорыв, – задумчиво пробормотал он, разглядывая мою экипировку.