Дневник. 1873–1882. Том 1 - страница 21

Приняв эту исходную точку, мы перешли к обсуждению вопроса об условиях, на которых могли бы согласиться на предложения, сделанные Англией через посредство Бисмарка. Я старался по-прежнему объяснить, что, отказываясь от занятия Босфора и соглашаясь отвести нашу армию до Адрианополя, мы должны придать сколь можно большую цену этой уступке нашей и выторговать себе возможные выгоды. Но прежде всего мы должны сговориться с Портой и обязать ее: 1) не выдвигать войск далее ныне занимаемых позиций, 2) не укреплять их и 3) очистить крепости Шумлу, Варну и Батум. В самом ответе Лондонского кабинета упоминается о предварительном нашем соглашении с Портой.

Но канцлер никак не мог понять и это простое дело; он, по обыкновению, разгорячился, спорил долго, повторяя всё одно и то же, и, наконец, подсунул мне свой портфель и бумагу, чтобы я сам проектировал ответную телеграмму на английские предложения. Все присутствовавшие переглядывались между собой, не скрывая удивления; те, кто видел нашего канцлера в первый раз в таком совещании, были поражены его старческим слабоумием.

Только после долгих объяснений и с помощью самого государя удалось наконец сочинить телеграмму в несколько строк. Затем были еще кое-какие разговоры; но терпение государя уже начинало истощаться, подошел час завтрака, а между тем в приемной комнате ожидал аудиенции английский полковник Велеслей, приехавший в Петербург только на несколько дней, чтобы забрать свое имущество и совсем распроститься с Россией. Выходя из государева кабинета, я обменялся с англичанином несколькими словами и затем, заехав домой переодеться, поспешил к 2 часам в манеж.

Здесь был смотр только что прибывшим из Сан-Стефано гвардейской роте и полуэскадрону, составлявшим почетный конвой государя во время прошлогоднего похода. Сама императрица и цесаревна проехали перед фронтом в коляске.

После смотра просидел до шестого часа в Военном совете.

6 апреля. Четверг. После моего доклада было у государя два совещания. Одно по политическим и военным делам, в присутствии князя Горчакова и генерала Тотлебена, другое – с участием графа Палена и генерала Мезенцова, по вопросу о порядке судебного преследования виновных в насильственных действиях против должностных лиц. В первом совещании решены были два вопроса: 1) повременить с мобилизацией армии (пришлось объяснять канцлеру, что мобилизация вовсе не значит пополнения убыли в действующей армии) и 2) переговоры с турками по поводу предположенного отвода нашей армии одновременно с английским флотом начать только по прибытии генерала Тотлебена к армии. Кроме того, прочитаны были заготовленные мною инструкции генералу Тотлебену и Дрентельну. Во втором же совещании граф Пален доложил о соглашении нашем по данной нам задаче и решено было провести составленное предположение через Государственный совет. Великий князь Константин Николаевич на сей раз не возражал.

На завтрашний день назначался высочайший осмотр разложенных в залах дворца картографических работ. Сегодня я обошел и осмотрел эти работы; но осмотр их государем отложен до Фоминой недели.

Генерал Тотлебен выехал вечером в армию. С тем же поездом отправился мой сын навстречу персидскому шаху.

7 апреля. Пятница. Сегодня в совещании наш канцлер показал себя уже совсем выжившим из ума. Речь шла опять об ответе на предложения князя Бисмарка и англичан относительно обоюдных условий для выступления английского флота из Мраморного моря и нашей армии от Константинополя. Князь Горчаков ничего не понимал, всё перепутал и вдобавок горячился и сердился, считая себя правым. Точно так же мало понимал он и вопрос о требованиях Австрии относительно территориальных разграничений на Балканском полуострове. Мы все дивились долготерпению и спокойствию государя.

Вчера и сегодня были у меня особые совещания касательно составления инструкции генерал-адъютанту князю Дондукову-Корсакову, по случаю назначения его императорским комиссаром в Болгарии. Вчерашнее совещание было потрачено преимущественно на рассмотрение общей инструкции по делам политическим и гражданским, а сегодняшнее – почти исключительно на предположения об организации болгарской военной силы.