Дневник 1919 - 1933 - страница 20

Стелла, уезжая, завещала мне свою подругу Blanche Gang (Wolfgang, но её родители, при эмиграции в Америку, откинули первую половину фамилии). Через неделю после отъезда Стеллы я созвонился с нею и пригласил обедать. До сих пор я почти её не знал. Она мне ярко напомнила Стеллу. Blanche рассказывала, что Стелла, вернувшись после последнего свидания со мною, проплакала весь вечер. Когда огромная «Аквитания», на которой она уезжала, отходила от берега в чудный солнечный день, она просила Blanche передать мне, как это было красиво.

Помню летом, я, для пополнения моего английского лексикона, записывал каждый день несколько новых английских слов, которые затем вызубривал. Однажды я попросил Стеллу, которая увидела эту бумажку, приписать несколько слов, незнакомых мне. Стелла написала: «Love, comprehension, Stella»[20]. Когда я рассказывал об этом Blanche, та воскликнула: «It is just Stella!»[21]

Сегодня срок контракту на «Три апельсина» и последнюю страницу партитуры я дописал ровно в два часа дня. «Страшно шикарно» - сказал бы Макс Шмидтгоф. Действительно, рассчитано было метко.

Начало октября прошло в приготовлениях к концерту. После того, как я кончил партитуру «Апельсинов», стало свободнее. Но в общем, октябрь проходил довольно бледно и скучновато. С отъездом Стеллы, с окончанием большой работы было пусто, да и вокруг как-то не было видно интересных людей. Появился виолончелист Иосиф Чернявский, мой горячий поклонник ещё со времён исполнения «Скифской сюиты» в Петербурге, где он играл на виолончели и защищал моё имя от ругавших его оркестрантов. Время от времени я обедал с Blanche, один раз она даже была у меня на квартире, я играл ей, но разговоры были, конечно, о Стелле. Я жил в то время в огромной, довольно по-мещански обставленной квартире совершенно один. Эту квартиру мне на месяц устроил задарма В.Н. Башкиров, так как один его знакомый кооператор снял её, а затем уехал, и таким образом квартира всё равно стояла пустая.

Вместе с Blanche мы были у одного художника, который написал в красках портрет Стеллы. Художник был молодой, довольно жалкий, довольно бедный, хотя, может быть, не без таланта. Стелла мне говорила про этот портрет: её тщеславию очень льстило, что с неё пишет портрет настоящий художник (как она думала). Она даже в один из последних вечеров, просидев у меня до одиннадцати часов вечера, удрала к художнику, чтобы он сделал последние мазки (ночью-то!), а потом выражала мне удивление, что я отпустил её. Словом, я чуточку ревновал (впрочем, не к художнику - он был слишком жалок, а ко всей этой портретной истории) и был критически настроен. Портрет был ужасно жёлтый.

Приятной новостью было получение визы (американской) для мамы. Теперь я хлопотал, чтобы отсюда заплатить ей за пароходный билет, и чтобы она в Чёрном море могла прямо сесть на пароход и приехать в Нью-Йорк. Таких русских пароходов было несколько. Я хлопотал через Башкирова, но он был порою непростительно небрежен, что впоследствии даже повело к ссоре, несмотря на дружбу и заботы его о моих квартирах.

Первый мой recital. Немного рано, но мы хотели воскресение, а все прочие воскресения уже расхватаны. Я несколько волновался за Баха, но он прошёл без инцидентов. Контрдансы Бетховена - очень хорошо и Соната Шумана тоже довольно хорошо. Но самый успех выпал на последние пять моих мелкотушек с Наваждением» в конце. Успех чрезвычайный, как в доброе старое время в Петрограде. Бисов - шесть. Требовали «Токкату», но я её не мог сыграть: забыл, давно не повторял, и вместо неё сыграл ещё раз «Наваждение». Зал выглядел набитым, но опять много было даровых. «Paper House»[22], как говорят американцы. В артистической после окончания масса народу. Меня хватали за руки, за плечи и от восторга рвали на части. Весной было выражено меньше темперамента, но зато мелькали Дагмара и Стелла и было пикантней.

После концерта Стали увезли меня на Staten Island, где они живут, где свежий воздух и красочная осень (хотя и не такая яркая, как под Петроградом).

Из Лондона от Коутса телеграмма: требует партитуру и партии «Скифской сюиты». Прекрасно! Умница. Коц! Это мне шанс на весеннее турне в Англии и на постановку «Трёх апельсинов» в Лондоне.