Дневник ангела-хранителя - страница 31
Я подумала о семье в деревне. Я подумала, как прошепчу на ухо матери, что Марго — дочь, которой у нее никогда не было, дочь, которую она хотела иметь. Вот она, здесь, чтобы дарить ей любовь и заботиться о ней.
Я наблюдала, как фургон, покачиваясь, едет прочь, и плакала. Марго тоже плакала, настолько полная надежды и страха, что ей казалось — она взорвется.
А потом двигатель заглох. Прямо посреди дорожки. Фургон круто остановился. Хью выругался, повернул ключ и попытался завестись снова. Ничего, кроме хриплого, механического покашливания из-под капота. Я заглянула в двигатель: затоплен маслом. Легко починить. Но действуй быстро! Хью, весело насвистывая, открыл капот и принялся исправлять поломку.
И тут передо мной появилась Шерен.
— Прости, Рут, — сказала она.
Я застыла.
Шарканье ног и вопль. Дверцы фургона распахнулись. Не успела я ничего предпринять, как в Марго вцепилось несколько рук. Хильда вытащила ее из фургона за волосы и проволокла до парадной двери Дома Святого Антония, а старый Хью так и не понял, что же произошло.
И тут, немедленно, видение семьи в деревне поблекло. Они были все равно что мертвы. Как и Марго.
На этот раз Хильда избивала не руками и ногами, не хлыстом. Она пустила в ход небольшой, но увесистый мешок угля, за который Марго цеплялась, как за якорь спасения, когда ее вытащили из фургона.
Шерен плакала, когда пела Хильде, делая все, что в ее власти, чтобы помешать той поднять мешок над головой и уронить на маленькое тельце Марго, неподвижно лежащее на земле. Точно так же и я могла лишь не дать ударам проломить череп или повредить почки.
А потом все ангелы провели ночь за ночью, заботясь о Марго в Могиле. Мы окружили ее, исцеляя нанесенные раны и мешая яду наказания Хильды глубоко просочиться в жизнь Марго.
План спасения, который я вложила в голову Марго, крепко засел в ней. Он пустил корни, отрастил листья и ветви. Спаслась же она таким способом, какого я не ожидала.
Когда Марго исполнилось тринадцать, Хильда решила ее убить. Шерен нехотя оповестила об этом, из чистой необходимости. Хильда решила не просто взять и убить Марго, у нее был план, в результате которого Марго погибла бы, если бы мы не вмешались.
После того как Марго несколько лет доставляла тут хлопоты, побег стал последним свидетельством того, что ее крылышки нужно подрезать навсегда. Ее посадили бы в Могилу на месяц: самый долгий срок, который когда-либо проводил ребенок в Доме Святого Антония.
Для нас, ангелов, недостаточно было бы каждую ночь утешать Марго в Могиле. Мы должны были вообще не допустить, чтобы она туда вошла.
Шерен велела мне подчиняться ее распоряжениям. Я мгновение смотрела на нее. Прошло уже много времени с тех пор, как я узнала, кем она раньше была и что это значило для меня. Я забыла свою ненависть к ней. Я простила ее.
Шерен сказала нам, что мы должны позволить вытащить Марго той ночью из постели. Хильда и мистер О'Хара приволокли Марго в туалеты на нижнем этаже, раздели ее, потом ударили так, что она упала без сознания на старую, ржавую батарею. Я была на последнем пределе и едва сдерживалась, чтобы не вмешаться. Я повернулась к Шерен.
— Повтори это Марго, — сказала та быстро.
Я опустилась на колени рядом с Марго, поддерживая ее голову. У нее обильно текла кровь из ссадины над глазом, дыхание было поверхностным. Она все еще была без сознания. Хильда велела мистеру О'Харе снять ремень.
Я повторила то, что сказала Шерен.
Когда Хильда была маленькой девочкой, она любила Марни больше, чем кого-либо в целом свете. А Марни любила ее. Но Марни умерла, и Хильда очень, очень грустила. Марни наблюдает за Хильдой сейчас и тоже очень грустит. А теперь повторяй за мной, Марго. Произнеси эти слова: «Если бы Марни увидела вас сейчас, она снова себя убила бы».
Марго кашлянула и пришла в себя.
— Когда вам будет угодно, мистер О'Хара, — сказала Хильда, и тот занес руку с ремнем.
Краткий момент сострадания позволил ангелу мистера О'Хары вмешаться и удержать его руку. Мистер О'Хара медленно опустил ремень и посмотрел на Хильду. Он не мог ударить Марго, пока та лежала.