Дневник чайного мастера - страница 5

— Треклятый барыга, продал-таки соленую воду, — прохрипела она, нервно заправляя черные волосы за уши. — Я вообще не понимаю, как ему это удалось. Я же сначала попробовала воду и лишь потом купила. Он содрал с меня втридорога, так что хватило только на полбутылки. Всё, деньги выброшены на ветер.

— Какая у него была бочка? — спросила я, толкая солнцевел через ворота во двор.

— Да такая старомодная. Большая, прозрачная и на подставке, оттуда — трубка, из нее он и разливал воду.

— Эти жулики используют двойную трубку, — сказала я. — В том году их видели в городе. В их бочке имеется вторая, но с соленой водой. У крана два положения, поворачиваешь так — течет вода из бочки с пресной водой, а если так — из той, что с соленой. Сначала они дают попробовать пресной, потом меняют положение крана и продают соленую.

Санья на секунду задумалась и выпалила:

— Чертова идиотка! Извини, это я про себя. Потратила большую часть недельного бюджета семьи, а, оказывается, купила-то соленую воду!

— Ерунда, такое могло случиться с кем угодно, — ответила я ей. — Ты не могла знать. Стоит все же пустить слух, чтобы другие не попались на ту же уловку.

— Вечером на рынке многие покупали у него воду незадолго перед закрытием. Скорее всего, тот тип уже давно исчез. Ищет следующих простофиль, — заметила она.

Я не стала говорить вслух, о чем думала: не раз и не два мне приходилось слышать от родителей, что, если появляются жулики, значит — не к добру. Часто в новостях по транслятору твердили, что все беспорядки носят временный характер и военные действия находятся под полным контролем, но это не имело значения, ведь даже в хорошие времена вода была в дефиците, но людям, получавшим ежемесячные карточки на воду, в целом удавалось справляться, так что спекулянтам можно было не утруждать себя поездками по деревням. Случалось, в деревушку могли заехать торговцы, державшие высокую цену, но они знали, насколько легко могут оказаться не у дел, так что продавцов непригодной для питья воды они тоже не жаловали. С жуликами приходилось сталкиваться и раньше, но этот был уже третий за последние два месяца. Внезапный рост их количества означал, что в городе поговаривают о грядущем сокращении нормы воды, поэтому некоторые спекулянты отправлялись туда, где на черном рынке поменьше конкурентов и побольше легковерных покупателей.

— У вас опять сломался водопровод? — спросила я.

— По-хорошему его надо выкинуть и построить новый, — сказала Санья. — Я и сама могла бы это сделать, если бы хватало времени. На той неделе Минья опять заболела, и я опасаюсь поить ее нашей водой, даже если она кипяченая. И хотя отец утверждает, мол, с водой все в порядке, я уверена, что от всех этих помоев, какие он выпил за свою жизнь, его желудок сделался оловянным.

Младшую сестру Саньи звали Минья. Ей было всего два годика, но она болела с самого рождения, а тут еще и их мать Кира начала то и дело прихварывать. Я не решилась рассказать Санье, что пару раз мне случалось видеть в вечернем сумраке сидевшего около их дверей чужака — худую и темную фигуру, он не выглядел неприветливым, но явно знал, что ему не будут рады. Незнакомец не двигался, молчал и терпеливо ждал, не проходя внутрь и не отходя в сторону.

Помню, как отец однажды рассказывал мне о смерти и о чайных мастерах. Так что, когда я поглядела на усталое лицо Саньи — она была не старше меня, — от воспоминания о сидевшей около ее дверей худой фигуры у меня перехватило дыхание.

Есть вещи, которые не следует видеть. Есть вещи, о которых не говорят вслух.

— Скажи, а ты подала заявку на ремонт водопровода?

В ответ Санья только фыркнула:

— Ты думаешь, у нас есть время ждать, пока они там рассмотрят заявку? Я собрала уже почти все нужные документы. Единственное, пока еще не придумала, как это сделать втайне от акваинспекции.

Санья сказала это мимоходом, как если бы речь шла о простом обыденном деле, а не о преступлении. Я вспомнила акваинспекторов, их невозмутимые лица под москитными сетками, вспомнила, как они размеренно шагают парами по улице, заглядывая в дома с ежемесячными проверками потребления воды и в поисках нарушителей. Мне доводилось слышать о творимых ими избиениях, задержаниях и штрафах, по деревне шептались и о более суровых наказаниях, но я не знала, правда ли это. Я подумала об их оружии — длинные, сверкающие сабли, которыми акваинспекторы как-то на глазах у всех изрубили на куски конфискованный у одной старухи самодельный водопровод.