Дневник любовницы мафии - страница 53

— Мне бы тоже хотелось это знать, — кивнул он. Я постаралась вспомнить, но в голову словно ваты напихали. — Я нашел тебя в осколках битого стекла, под кустом сирени и всю в крови. Мы потратили на тебя половину банка крови, пока штопали руку, так что лежи и не двигайся.

Стоило ему напомнить мне о стекле, как память прорезалась. И паника. Я на автомате начала ему врать, но он, не будучи дураком, не поверил мне. И пришлось рассказывать про то, как я разбила стекло на самом деле. Я только не стала признаваться в том, зачем это сделала. Ну, потому что нездорово оно. А после Дима просто вложил мне в руку карточку, отданную Алексом, и я поняла, что он немало знает и без моего признания. Его пальцы все еще сжимали мой кулачок, когда он произнес:

— Карина, я доктор, — он стиснул зубы. — И знаю, что ты сейчас никому не можешь рассказать о случившемся. Но я бы хотел надеяться, что стекла ты больше бить не станешь. От меня ничего не нужно скрывать, если хочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать. — Я кивнула, пообещав себе, что скорее ад замерзнет, чем попрусь к Диме делиться наболевшим. — Родителям твоим сказали, что дети играли на улице в мяч и разбили окно, когда ты проходила мимо злосчастного здания. Это так, чтобы ты знала что врать, если не захочешь инсценировать крошечную амнезию.

Я кивнула и погрузилась в свои невеселые мысли. Опять врать! Я-то было понадеялась, что все закончилось.

— Дима, — позвала я, когда он уже почти вышел. — Спасибо.

Я пролежала в больнице неделю, а потом меня выписали. Швы сняли, но тренер меня чуть не добила, клянусь. Личная мегадрама в олимпийский сезон, МОЙ олимпийский сезон. Второго у меня может и не случиться, да и этот лучше всего по возрасту подходит… Так что тренер категорически отказалась дать мне отпуск в лечебных целях, ограничилась щадящей нагрузкой.

После одной из тренировок перед самым отъездом в лагерь тренер не выдержала. Она вызвала меня к себе, гневно взглянула и сказала:

— Я же предупреждала тебя! — И я сжала челюсть так, что услышала скрип собственных зубов. Ну, нет, без нее бы я ни за что не догадалась как капитально облажалась!

— Я ничего «такого» не сделала, а что сделала — мои проблемы, разберусь. — И тренер опешила. Раньше я никогда не позволяла себе такого тона в разговоре с ней.

— Выезд в семь тридцать. Не опаздывай, — не менее ледяным тоном сообщила она, явно наказывая. И мои губы дрогнули.

Я вылетела из здания на не по-летнему холодную улицу и заплакала. Потому что я обидела человека, который всегда желал мне добра. Но я не могла не злиться, это ее стараниями я… И вдруг тренер вышла на улицу и по-матерински обняла.

— Простите, пожалуйста. Мне так жаль.

— И ты прости, — прошептала она. — Ты можешь мне рассказать.

— Нет, не сейчас. Может, позже, — покачала я головой, а потом направилась к метро.

Краска с волос начала, хвала господу, смываться, однако волосы стали отвратительного светло-светло ржавого цвета! О да, я нашла оттенок еще хуже моего золотисто-рыжего — пепельно-рыжий. А еще после болезни я перестала наряжаться и краситься, словно это могло меня отдалить от образа Эли Граданской. И выглядела, признаться, просто жутко. С синяками под глазами, страшным цветом волос и ярко-красным шрамом на руке. На лбу не хватает надписи «неблагополучный ребенок». Думаю, мама и папа больше никогда и никуда не уедут, напротив, устроят мне домашний арест длиною в жизнь. А я этого хочу? Нет, не хочу! А это значит, надо перестать хандрить и взять себя в руки, пока у них остались еще нервые клетки. В тот день я решила, что пусть я травмированная, но все еще красивая лгунья. И я дала себе обещание, что тот день будет последним. Никто никогда больше не увидит меня такой! А для этого надо было выговориться. У меня на выбор было две жилетки.

— Дима! — на всех парах влетела я в кабинет доктора Дьяченко. И он успокаивающе улыбнулся. Ждал. Настоящий доктор и, забегая вперед, настоящий друг. Мой лучший друг. Мы поехали к нему домой. Это как насмешка. Один человек из этого дома и подъезда пропал из моей жизни, а другой появился. И когда он оставил на подземной стоянке машину, неподалеку я увидела черную мицубиши. Меня точно ножом полоснули.