Дневник мотылька - страница 51

Если бы мне только удалось взглянуть на тело Доры после ее гибели. Но его сразу же кремировали, поскольку Дорины родители в Париже. Они даже не захотели увидеть ее в последний раз! Как жаль, что я ее не видела. Я бы проверила, нет ли на теле каких-то знаков. Может, какая-то отметина под левой грудью, против сердца, или между глаз. Именно там они обычно оставляют их. Просто маленькая царапина. Но только один вид смерти они предпочитают.

Что станется с ее неоконченным романом-диалогом между Ницше и Брамсом? Наверное, он не очень-то хорош. Но все равно слишком грустно сознавать, что все эти испещренные словами страницы исчезнут, так никем и не прочитанные. Кто-то ведь должен их прочесть? Не ее родители, конечно. Дорин отец всегда очень предвзято относился ко всему, что бы она ни делала.

Может быть, я должна стать ее читателем?

Думаю, иногда Дора хорошо относилась ко мне, раздражали только ее вечные лекции. Пренебрежение — вот чего я ей никогда не прощу. Только интерес к Эрнессе и связывал нас. А Дора интересовалась Эрнессой, поскольку Эрнесса обращалась с ней так же, как сама Дора — с другими. Дора ничего не могла с собой поделать. Ее самолюбие было уязвлено.

Как я могу писать такие низости о только что умершем человеке?

Ее книга отравила бы меня.

Эмили[15] смогла бы понять, что возникло между Дорой и ее смертью, а я не могу.

Вчера вечером я обнаружила кое-какие интересные факты, порывшись в папиной библиотеке. Я знала, там должно быть то, что я ищу. Есть множество способов стать вампиром или ревенантом (от французского слова, означающего «возвращение»):

а) если злодей совершит самоубийство при определенных обстоятельствах (что за «злодей» и какие такие «определенные обстоятельства»?);

б) если вампир явится к спящему человеку;

в) если летучая мышь пролетит над покойником, если собака или кошка перепрыгнет через гроб, если человек перегнется через покойника;

г) если человек умрет тайно;

д) если при жизни у человека будет похищена его тень;

е) если рот покойника останется открытым;

ж) если человека постигнет насильственная смерть;

з) если тело останется без присмотра, будет захоронено без соответствующих обрядов или погребено недостаточно глубоко;

и) если вампир укусит кого-нибудь, однако жертва может умереть, но так и не стать вампиром.

«Если рот покойника останется открытым» — как несправедливо! Несправедливо карать человека (или его душу) за то, что случилось, когда он уже был не властен над своим телом. Забавно было читать про рожденных с двумя душами, предназначение одной из которых — разрушить все человеческое.

Отец хотел умереть тайно — так поступают животные, уходя и сворачиваясь клубком, чтобы встретить смерть в одиночестве. Но Милу не было нужды скрываться от нас. Он не стыдился умереть. Должен быть последний выдох — последняя струйка воздуха, выжатая из надувного спасательного плота, последний штормовой порыв, перед тем как живое тело прекратит борьбу и невидимая душа освободится. Наверное, кому-то и в самом деле надо быть свидетелем этого.

Кажется, я убедила маму позволить мне больше не возвращаться в школу. Я сказала ей, что чувствую себя каким-то образом виноватой в смерти Доры и не могу избавиться от этого. Она хорошо понимает мое состояние — горе, чувство вины, раскаяние.

Я не верю, что отец до сих пор где-то рядом со мной, только в каком-то ином качестве. Я не верю, что могу общаться с ним. Мама считает иначе и бесит меня ужасно. Она принимает свои сны всерьез и считает, что до сих пор связана с отцом. Даже когда он является к ней в гневе. Все, что угодно, — лишь бы он не забывал о ней.

Я завидую Эрнессе. Я завидую ее дружбе с Люси. Завидую ее великолепной фигуре, ее умению играть на фортепиано, ее бесстрашию. И все это не может служить поводом к более сильным чувствам, чем простая неприязнь. Но «неприязнь» — слишком слабое слово. Сказать «ненавижу» — ничего не сказать. Когда я вижу ее рядом с Люси, меня переполняет омерзение.