Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918 - страница 16
А между тем назревали события, свидетельствовавшие о серьезной болезни российского государственного организма. 28 октября в Москве было первым днем кровопролитного междоусобия. Загремела по улицам Москвы стрельба, загрохотали орудийные выстрелы. Исторический Кремль подвергался вместе со своими святынями небывалой опасности разрушения. Не без влияния этих ужасных событий Собор решил немедленно осуществить свое постановление касательно Патриаршества»[96].
28 октября (10 ноября) Собор принял, а 4 (17) ноября 1917 г. утвердил постановление о высшем церковном управлении в Православной Российской Церкви:
«1. В Православной Российской Церкви высшая власть — законодательная, административная, судебная и контролирующая — принадлежит Поместному Собору, Патриарху, в периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.
2. Восстанавливается Патриаршество и церковное управление возглавляется Патриархом.
3. Патриарх является первым среди равными ему епископами.
4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору»[97].
После принятия этого исторического постановления «4–5 ноября 1917 года под грохот пушек, громивших кремлевские святыни, под трескотню винтовок и пулеметов братоубийственной междоусобной войны, в одно и то же время возникла новая светская власть, — большевистская и новая власть церковная, — совершилось избрание Патриарха Всероссийского»[98].
«Потому немедленно приступили к избранию Всероссийского Патриарха. Решено было избрать трех кандидатов, окончательное же избрание произвести посредством жребия. Стены соборной палаты содрогались от недалеких орудийных выстрелов, а в соборной палате шло избрание кандидатов во Всероссийские Патриархи. Кандидатами были избраны Московский митрополит Тихон, Харьковский архиепископ Антоний и Новгородский архиепископ Арсений»[99].
«Все три кандидата по своему характеру не походили друг на друга. Каждый имел, несомненно, свои достоинства и свои заслуги перед Церковью, однако, как показали самые результаты голосования, ни один из них не получил подавляющего большинства голосов, которое бы говорило бы об единодушной воле Собора видеть его во главе Русской Церкви…»[100] Разные по характеру кандидаты и по-разному относились к предстоящему избранию. Как писал впоследствии митрополит Анастасий (Грибановский), «…архиепископ Антоний; избрание его в Патриархи было лишь реализацией воли большинства — так владыка Антоний на это смотрел. Архиепископ Арсений… возможности стать Патриархом ужасался и только молил Бога, чтобы „чаша сия“ миновала его. Митрополит Тихон возлагал все на волю Божию…»[101]
Владыка Арсений входил в число противников восстановления Патриаршества на Предсоборном Совете, но в ходе работы Собора его мнение менялось, и он поддержал на Соборе идею восстановления Патриаршества в Русской Церкви, но не видел себя в роли Патриарха. Он описывал свои переживания в то время: «Итак, я — кандидат в Патриархи. У меня мутится сознание, голова перестает работать, сердце замирает от смущения. Боже мой! Какой я Патриарх. Господи, слезно молю, да минует меня чаша сия. Я готов уйти на покой, в пустыню, куда глаза глядят. Я теперь понимаю святых отцов, отказывавшихся от епископства»[102]. По мнению протопресвитера Георгия Шавельского, это проистекало из того, что «Архиепископ Арсений был очень серьезный архипастырь, но ему не доставало смелости и мужества при встрече с опасностями»[103].
Накануне избрания архиепископ Арсений записал: «Митрополит Тихон завтра будет служить литургию в своей крестовой церкви. Я же буду только слушать… В моленной стояли во время всенощной митрополиты Владимир и Тихон, а я — в зале, примыкающей к церкви, в темноте. Я не хотел зажигать света, чтобы быть сосредоточенным. И простоял я здесь всю всенощную, в темноте. И молился я так, как только могу, о том, чтоб Господь не возлагал на меня непосильного бремени, чтобы миновала меня чаша сия. При представлении только одной возможности избрания меня в патриархи, меня бросало и в пот, и в холод, и я готов был разрыдаться»