Дневник офицера Великой Армии в 1812 году - страница 15

Тем временем центр и правый фланг приобретают новые преимущества. Тогда русские двигают несколько резервных полков на свой сильно пострадавший правый фланг. Генерал Гюар, подавленный численностью неприятеля, отступает в беспорядке.

Почти в тот же момент какое-то необычайное возбуждение как бы волной проходит по войску, и страшные крики привлекают наше внимание к нашему левому флангу. Дивизия кирасиров, жестоко обстрелянная, спешно отступает, давая место дивизии Бруссье, идущей на помощь к дивизии Дельзона. Земля дрожит под тяжестью лошадей. Идет какая-то сутолока от скрещивания наступающей пехоты и отступающей кавалерии, получается страшный беспорядок, и мы решительно не можем разобраться, что происходит: сообщение между двумя крыльями становится невозможным, царит неуверенность и какое-то досадное смятение. Плохие симптомы! Вице-король понял серьезность опасности, он проехал перед королевской гвардией со словами: «Сегодня я доверяюсь моей храброй гвардии». Такие лестные слова, сказанные с доверчивостью и уважением, вызвали у нас восторженные отклики. Мы судорожносжимаем свое оружие, обвиняем русских в трусости, жалуемся, что товарищи в цепи слишком храбры и для гвардии не оставляют работы. Происходит борьба самых благородных побуждений. В наших рядах раздаются крики: «Avanti la Guardia» (Гвардия, вперед!). Штаб-офицеры, которые сидят на лошадях и могут видеть все лица сразу, невольно вздрагивают от гордости и радости при виде такого героизма, являющегося залогом успеха.

Между тем русские подходят. Крики, которые мы слышали, исходили от них, когда они устремились из леса и бросились на дивизию Дельзона, чтобы уничтожить ее и захватить артиллерию.

Несчастная минута! Она заставляет опасаться печального исхода дела, и каждый из нас спрашивает себя, чем кончится эта стычка.

Ободренные успехом русские стрелки, до тех пор невидимые, выходят из своей засады и увеличивают собой число победителей. В эту минуту нашей артиллерии следовало бы обстрелять эти дерзкие толпы, но действие парализуется отступлением дивизии Гюара, так как наши выстрелы могли бы попадать не только в неприятеля, но и в своих. Наконец, стремительное отступление с первой линии на вторую могло вызвать невероятное смятение, непоправимый беспорядок, который сделал бы сопротивление бесполезным.

Земля уже покрылась мертвыми и ранеными Кроатского и 84-го полков, все еще делающих отчаянные усилия, чтобы устоять. Наша королевская гвардия обуреваема гневом и бешенством: ей приходится пребывать в бездействии с оружием наготове в то время, как русские безнаказанно убивают нас! О чем думал в это время вице-король? Хотел ли он сохранить этот ценный резерв, чтобы двинуть его в штыки на неприятельские фланги на случай, если бы русские проявили еще большую отвагу. Как бы там ни было, я никогда не забуду тех слов, которые он несколько раз повторил после сражения: «3 этом критическом положении я не видел среди гвардии ни одного лица, которое не выражало бы горячего желания атаковать неприятеля, и глубокого неудовольствия, вызванного тем бездействием, на которое я ее обрек».

Такое положение вещей не могло продолжаться долго. И, действительно, как только кирасиры отступили, как только место было очищено, неаполитанский король во главе польской кавалерии атаковал русскую пехоту, так жестоко преследовавшую бригаду Гюара, и не замедлил обратить ее в бегство и рассеять.

Итальянская артиллерия, несмотря на близость неприятеля, сохраняла величайший порядок и, как только заметила перемену, сейчас же открыла огонь и под прикрытием роты 8-го легкого полка стала сеять убийство и смерть в русских рядах.

106-й полк спешит на помощь к генералу Гюару, переходит в наступление, занимает позиции, захватывает две пушки, и русские опять отступают в лес. Равновесие, таким образом, восстановлено у нас на левом фланге и в центре. Что касается нашего правого крыла, то после своих первых успехов оно не рискнуло выдвигаться вперед ввиду неудач левого крыла. Русские продолжали с этой стороны держаться в густой чаще. На 92-й полк, несмотря на занятую им хорошую позицию, падал из всех углов леса целый дождь пуль, и в его рядах начинала уже чувствоваться некоторая неуверенность.