Дневник. Поздние записи [СИ] - страница 7
Но если вы спросите меня какого черта ректор университета позволяет себе иметь столько свободного времени, я помрачнею и скажу: Шон. Именно на него Бен ухитрялся свалить дела, когда уезжал. Именно старший сын был тем мрачным стражем на подхвате, который всегда стоит за спиной главного героя, изображая массовку, а на самом деле ничего общего с ней не имеет. И надо ли говорить, что старшего сына Бена текущее положение дел сильно раздражало. Настолько сильно, что мы избегали встречаться везде, кроме как на занятиях. А уж как все начиналось…
Примерно через месяц после моего первого визита в дом Бенжамина Шон перехватил меня после занятий и заявил:
— Я против того, чтобы ты виделась с моим отцом, — сказал он, утаскивая меня за локоть в сторону.
— Но почему? Я не желаю ему зла.
— А что тебе от него надо? Что ты надеешься заполучить?
— Друга! — резко бросила я. — Он добр ко мне, я это ценю.
— И всегда ты спишь с теми, кто к тебе добр?
Меня бросило в жар, потом в холод. Я обрела способность здраво мыслить очень нескоро.
— Не все меряется этой меркой, сэр, — процедила я по-русски, и пока Шон искал в закромах памяти эквивалент, быстренько сбежала.
До сих пор при вспоминании этого разговора, мне становится нехорошо. Я и Бен. Он был старше моего отца! Невозможно. Немыслимо. Но Шон так не считал. Может быть, потому что его знакомые мужчины имели молоденьких любовниц, может быть, потому что сам он в друге никогда не нуждался, а уж тем более в друге-женщине, но факт остается фактом: Шон считал, что я сплю с его отцом. И как мачеха я его явно не устраивала. Я все меньше понимала, как они ухитрились встретиться с Алексом и не разбежаться в ту же секунду!
Он никогда не говорил, что думает, никогда не улыбался искренне, никогда не показывал слабостей, не умел радоваться мелочам, не говорил о прошлом, не спал больше пяти часов в сутки, не обращал внимания на погоду, время суток и года, не интересовался мирским в принципе, не думал об Австралии как о родине, вообще о ней не думал, не считался с мнением окружающих, не завязывал необдуманных романов, строил дружеские отношения только на взаимной выгоде, не привязывался к людям, не зависел от общественного мнения, не делился тем, что считал своим, не позволял собой манипулировать, никогда не останавливался, смотрел только вперед и видел только цель. И он никогда не понимал, почему его отец, взрослый состоявшийся человек, вдруг взглянул вниз с высоты своего пьедестала и увидел меня — маленькую и никчемную девчонку, которую тому захотелось видеть рядом с собой.
Бенжамин, однако, помирить нас с Шоном попыток не оставлял. И поэтому, однажды днем я вошла в столовую фамильного дома Картеров, прекрасно зная, что, а точнее кто, меня там ждет. При свете канделябра с настоящими свечами я увидела Джастина и Шона. Первый мне помахал рукой и улыбнулся, второй совершенно не обратил внимания на мое появление. Он ковырялся в своем блэкбери. Бенжамин отодвинул мне стул, и я села, оказавшись прямо напротив Шона. Поднимать глаза стало сразу же как-то страшно.
— Шон, как диссертация? — спросил Бенжамин.
— В следующем месяце защита, — ответил он сухо, даже глаз не оторвав от экрана.
И больше он не сказал ни слова за весь вечер. В общем, получалось у Бенжамина из рук вон плохо.
А тем же вечером позже:
— Как у тебя дела? — спрашивал Алекс.
— Вполне прилично. Прошла половина семестра, я немного переживаю, скоро ведь сессия, — отвечала я.
— Еще не скоро, — попытался успокоить меня он.
— Как дела на боевом фронте? — самый животрепещущий вопрос.
— Никак. Жди. — Я вздохнула.
— Ладно, привет всем передавай.
— Уже мечтаешь от меня отделаться?
— Конечно, — ответила я ядовито. Ну, кто от кого отделался — вопрос вообще интересный.
— Что ж, спокойной ночи.
Я стояла на коленях и разрисовывала желтым цветом календарь своего существования. Ну как тот, что был у меня в школьные времена. Иными словами, этот день был никакой. Ни нового, ни интересного.
— Я здесь уже четыре с половиной месяца, — сказала я, водя пальцем по желтым квадратикам. — Кхм, ладно, пока. Легкого рабочего дня тебе.