Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова - страница 5

Из-за ложек у нас вышел спор. Я считал, что в поход лучше брать деревянные ложки, а все остальные предпочли обычные алюминиевые. В конце концов каждый взял такую, какую ему хотелось.

Большое ватное одеяло по площади как раз равнялось полу в палатке. Мы намеревались расстилать его, чтобы мягче и теплей было спать. А сверху решили укрываться байковыми одеялами попарно: я с Виктором, Леонид с Женькой и Оля с Татьяной.

Жаль, что не удалось взять ружье. Но тут уж ничего не поделаешь: охота к этому времени еще не была разрешена. Да и охотничьего билета ни у кого из нас не было. И пришлось нам идти в поход безоружными. Витькин отец, лесник, который с интересом наблюдал за нашими сборами, по этому поводу вполне серьезно заметил:

— Ничего! Медведя увидите, так вы ему соли на хвост. Он сразу и убежит.

Хорошо ему шутить да посмеиваться. Сам-то, небось, в лес без ружья никогда не ходит…

Наконец, сборы были закончены. Выступление назначили на следующий день, пятого августа, на семь часов утра. Еще раз все проверив и уложив рюкзаки, мы разошлись по домам, чтобы как следует отдохнуть и выспаться перед трудным походом.

Накануне вечером только я и Виктор легли спать пораньше, как было условлено. Татьяна с Ольгой и Леонидом еще долго сидели на лавочке перед нашим домом. Он им что-то рассказывал, а они смеялись и вообще вели себя так, словно завтра был самый обычный день, а не начало похода.

В шесть пятнадцать утра я крикнул Татьяне, которая спала в мезонине, или, проще сказать, в чердачной комнатке, чтобы она живей собиралась. В шесть сорок пять мы с Виктором, одетые по-походному — в джинсах и штормовках, с рюкзаками за спиной, уже стояли у дома капитана. Он еще завтракал. Пришлось подождать.

В семь двадцать вышли на улицу капитан и заспанный Женька. Еще через пятнадцать минут к нам присоединилась Танька. Не хватало лишь Ольги. Капитан послал меня поторопить ее со сборами.

Оказалось, она еще спала! Я принялся стучать в окна. В доме поднялась суматоха. Крикнув Ольге, чтобы она поторапливалась, я вернулся к ребятам. Подождали еще немного. Ольги не было видно. Тогда мы все пошли к ее дому. Она, видите ли, только еще начинала завтракать. Кофе с булочками! Ну как тут было не разозлиться? Весь график похода нарушался. Говорил я, что не нужно девчонок в поход брать!

Из-за всей этой кутерьмы мы вышли только в половине девятого. Деревня уже давно проснулась. Горланили запоздавшие петухи, у ворот лениво потягивались собаки. Мы свернули в прогон и по нему загуменками вышли к полям. Впереди нас медленно шло большое стадо породистых черно-белых телят. Колхозный пастух дядя Петя в сером, выгоревшем от солнца плаще, с длинным кнутом и транзисторным приемником, который висел у него на груди, неторопливо шел позади стада. Далеко в поле тарахтел колесный трактор «Беларусь». Прохладный утренний ветерок овевал наши лица, принося с полей запах только что скошенного клевера.

На всем переходе от деревни до леса Клинок ничего особенного не случилось, если не считать того, что почти у самой деревни на ржаном убранном поле мы вспугнули большую стаю серых куропаток. Они взлетели с треском и шумом и так неожиданно, что я даже вздрогнул. Увязавшийся с нами Кучум помчался было за куропатками, но тотчас вернулся, потому что был умным псом и слушался Виктора. Он, видимо, решил, что мы идем на охоту, и весело бежал впереди, то и дело оглядываясь, словно проверяя, не сбились ли мы с пути.

Шли мы медленнее, чем хотелось, и часто останавливались. То у кого-то развязался шнурок, то нужно было укоротить или удлинить лямки у рюкзака, то еще что-нибудь. Первый привал пришлось сделать всего километрах в трех от нашей деревни, потому что Женька и наши девчонки устали. Вот здесь-то и произошел тот случай с тетрадкой, после которого мне пришлось вести дневник экспедиции самому. Но об этом я уже говорил, повторяться не стоит.