Дневник Жеребцовой Полины. Часть 2. Чечня, 1999-2002 гг. - страница 5

Давняя мамина подруга, едва подошла к нам, стала уговаривать уехать. Мама и ухом не повела. Говорит:

— Я не знаю, где какие люди. Как живут в других местах? Ни обычаев, ни правил. У меня нигде нет близких родственников! Знакомых тоже нигде нет. Здесь вся моя жизнь прошла,

с 15 лет! Здесь — две родных могилы, бабушки и моего отца. Свое жилье имею, что очень важно. Руслан есть. Пусть неофициальный брак, но опора. Защита. Привыкла, не первый год… Уеду с ребенком. И что?! “Бомжевать” в одиночестве буду?

Лейла качала головой и повторяла:

— Покоя нет. Жить не дают. То одни! То другие! Хотелось бы, чтоб наша девочка рано замуж не пошла. В домашнее рабство не попала. Впрочем, неизвестно, где лучше?! Наша молодежь скромнее…

У Лейлы ее родная дочь живет в семье своего отца. Они видятся редко. Лейла второй раз вышла замуж, но своих детей больше нет.

Именно поэтому она меня любит. Считает меня как бы своей родной дочерью. Дарит мне подарки.

Я страшно обиделась на чеченца по прозвищу «Вандам». Он увидел меня в платке

и расхохотался: «Для кого ты так нарядилась? Куда собралась?» И нарочно плюнул, свинья.

Как-то он подсылал к нам тетю. Знакомиться.

Его тетя обхаживала мою маму, угощала ее. Так положено на Востоке, чтоб завести знакомство и подружить парня и девушку. Она даже в открытую просила меня племяннику

в жены. Они скрывали, что одна жена у него уже есть! А другие люди — рассказали…

Мне «Вандам» не нравится. Светлый, сероглазый чеченец. Внешне — деревенский русский «Ваня». Крупный парень, но… трусоват.

П.

По ночам слушаем орудийную канонаду. Днем — торгуем.

Я поругалась с Таней и с Юлькой. Соня стала относиться к нам хуже. Не знаю, это я ей надоела своими просьбами? Или наши конкуренты что-то наговорили?

Теперь я ношу платок, как тетя Кусум. Кусум часто меня хвалит. Подсядет к нам на рынке

и волосы мне расчесывает. Зовет:

— Пойдем, сделаем тебе завивку — химию!

Друг Дауда снова подходил. Купил мне мороженое. Я ему понравилась? Знала бы об этом Кусум, мать Дауда!

Этот парень спросил меня:

— Сколько тебе лет?

Услышав, что только четырнадцать, удивился:

- Ты такая маленькая! Я думал, ты взрослее… Знаешь, ты очень похожа на царевну Будур из моей любимой сказки!

Тогда я осмелела и заявила, что он — «Аладдин»! Мы долго смотрели друг на друга и молчали. Я удивилась своей смелости. Раньше с парнями я помалкивала, только слушала, а тут — заговорила… У Аладдина красивые глаза. А волосы — черные, кольцами, до плеч.

Он действительно как принц! Я вспомнила, что видела его во сне! Давно. Когда была ребенком и еще не ходила в школу.

Аладдин сообщил: ему 23 года. У его отца — другая семья. Есть мать и сестра (или сестры, я не поняла). Они живут в селе.

Смутившись, Аладдин долго рассматривал свои туфли и, не прощаясь, ушел.

Полина

Утром я проведала свою школу. Возможно, учиться мы не будем до весны.

Из школы я сразу поехала к маме на рынок

Мама ждет моего отчима. Он ушел помочь с отправкой вещей другу, давно, 19 сентября.

С тех пор мы ничего не знаем о нем.

Главное — распродать товар. Забрать новую одежду, любимые книги и уехать.

Наша торговля еле дышит. Покупаем еду, отложить совсем ничего не можем.

Тревожат газетные статьи о том, как беженцы половину дороги идут пешком, сгибаясь под

своими вещами. Как они мерзнут. О том, что машины с ними расстреливают по дороге.

Путь из города очень опасен!

Денег, чтобы надолго снять себе «в беженцах» квартиру, — нет. Мы по закупочной

стоимости отдаем свой товар, привезенный из города Баку. Даже с потерей! Лишь бы

собрать денег!

Вся молодежь надела военную форму. Многим форма идет! Но оружия в руках нет. Только

рации. Автоматы у взрослых мужчин. Кому тридцать лет и больше.

Кусум плачет, рассказывает, что ее сын ушел из дома. Просит мою маму помочь его

вернуть. Просит разрешения сказать, что я согласна выйти за него замуж. Только бы он

оставил своих новых знакомых! Вернулся домой!

Мы поддержали идею Кусум. Я предупредила, что потом уеду, но обязательно помогу.

Однако Кусум не решилась брать меня в дорогу. Поехала к нему одна. Но вернулась без