Дневники падших душ - страница 34
Отогнав от себя мысли, которые делали меня слабой, я постаралась сосредоточиться на умиротворении. Но как только злость прошла, слёзы подступили к глазам…Я слишком слаба, почему я не могу смотреть на него спокойно после того что он со мной сотворил? Я стала чудовищем, ещё худшим, чем он, ведь он всегда был таким, а я когда-то была другой….Но жажда мести поглощает меня с каждым днём, только вот эта жажда рядом с пожирателем практически всегда утихает…
— Я понимаю, что должна растянуть процесс, но Энд, боюсь, мне не хватит сил, — я от бессилия села прямо на пол, — Смотри, что я сегодня натворила! Я просто не смогла дать ему умереть… — слёзы подступили к глазам….Нет! Я уже сегодня прибывала в истерике! Почему? Почему я такая слабая? От этого слёзы полились пуще прежнего…
Сколько я спрашивала себя о том, почему люди плачут? Им становится легче? Или быть может их невыносимая боль хоть как-то выходит изнутри, давая сделать вдох, перед тем как снова опуститься в пучину страданий? Или нет сил терпеть это и наступает отчаянье, сопровождаемое истерикой? Или мы просто слабые существа, не способные гордо поднять голову, несмотря на боль, не способные уверенными шагами подойти к обидчику и взглянуть ему прямо в глаза, и мы не способны на то, чтобы вместо боли наш мучитель увидел уверенность и силу. Я слаба, я слишком слаба…
Наверное, месть уже не принесёт мне удовольствия….Это был принцип для меня. Хотела ли я теперь мести? Или, быть может, я просто уже привыкла жить для цели, которую, как я думала, хочу достичь сильнее всего. Но нужно ли мне это? Я хотела умереть, это большой грех, просить о смерти, только вот как жить с разорванным сердцем?
— Энн, ну, умоляю, — голос Энда звучал отчаянно. Я взглянула на него через пелену слёз: такой открытый взгляд, красивое лицо, и он понимает меня, как никто другой, и он для меня утешенье, он для меня опора.
— Ты и представить не можешь, что сейчас твориться в моей голове, — я активно массировала виски, надеясь, что стучащий звук в них покинет меня. Боль пульсировала в области сердца, которое качало её по сосудам, донося отчаянье до каждой клетки тела. Не было сил, не было ничего, не было меня, не было Роксаны, не было никого, была только боль…
На следующий день стало легче. Я успокоилась на столько, на сколько это было возможно в моей ситуации. Пришло время ругать себя, карить себя за совершённое вчера. В школу идти сил не было, рёбра всё ещё сильно болели при любом повороте тела, плечо ныло и жгло.
— Угораздило тебя! — прошипела я себе в зеркало. Мокрые светлые волосы рассыпались по хрупким плечам Роксаны, кожа была бледной, с зелёным оттенком, от румянца на щеках и следа не осталось, глаза потускнели.
Меня всегда удивляли мои глаза. У тела Роксана были голубые глаза, но как только моя душа заняла это тело (эта самая девушка умерла при странных обстоятельствах, и меня ели-ели успели впихнуть в ещё не остывшее тело. Признаться, это вызывало у меня какой-то глупый страх), то глаза приобрели мою форму и цвет.
Эндорсон объяснил это тем, что моя душа очень сильна, а глаза, как известно, зеркало души. Вот и всё, что осталось от Энн Сотнер.
— Ты надеешься справится? — спросила я своё отражение, которое выглядело жалко. Глаза девушки сразу же наполнились злостью, брови сошлись на переносице.
— Глупая, — пробормотала я, заворачивая волосы в полотенце.
Сегодня шёл сильный дождь. Ноябрь был очень холодным, я уселась перед окном. Ничего не хотелось, тем более не хотелось думать. Но при такой тишине, воспоминания становятся почти реальными, и режут душу так же реально. Внутри стала нарастать слабость, снова прошлое пыталось меня сломить…
Постепенно боль дошла до лица…Глаза наполнились слезами, губы задрожали, а попутно заныло сердце, похолодели пальцы.
— Господи, Энн, кого ты обманываешь? — слёзы всё лились и лились, голос дрожал, внутри всё ломалось в который раз, и каждый раз мне казалось, что я больше не встану, не поднимусь, не приму равнодушный вид и не пойду дальше. — Ты ведь не ненавидишь его… — сердце предательски сжалось — правда. И снова слёзы, слишком слаба…