Дневники профессора Астахова - страница 14

стр.



   - Дно этого океана единственное место на планете, где есть подобие ночи, - задумчиво сказал Сваландовский.



   Десять дней, проведенных на Бранке, были менее интересны. Планета, как планета. Если с чем-нибудь сравнивать, то больше всего подходит Марс. Лет через тысячу там можно будет создать сносные условия для жизни человека, но стоит ли, если совсем рядом такая прекрасная планета, как Наир.



   Пятнадцатого декабря мы покинули Бранк и "Аквариус" взял курс на Везон. Через несколько дней покончили с обработкой информации по Наиру и принялись за Бранк. Я уже не спешу и Мартинесу советую не гнать картину. До прилета все равно не успеем, а если спешить, то можно наделать много неприятных ошибок.



   Огромный Везон предстал перед нами двадцать третьего декабря. Это было воскресенье. Мы спустились на поверхность и принялись за работу, которой оказалось не так уж и много. Планета представляла собой один огромный, почти в три раза больше Земли, безжизненный ледник.



   Наш командир экипажа Лев Ступицин посмотрел в предварительный план экспедиции.



   - На Везоне мы можем работать до пятого января. Отлично, - он обвел всех взглядом и продолжил, - предлагаю управиться до тридцать первого декабря и...



   Фразу он не закончил, но все поняли, что им предлагают выходные на новый год.



  И мы справились, и тридцать первого вернулись на корабль. Настоящей елки к сожалению не было, но и искусственная оказалась кстати. Праздник прошел замечательно, все веселились и радовались, как дети. Это были наши первые выходные с самого начала экспедиции.



   Но всему приходит конец, особенно праздникам.



   Четвертого января мы снова тронулись в путь. Впереди нас ждет планета со звучным именем Нами.





   Передо мной лежит список планет, которые наша экспедиция должна исследовать. Пятнадцать планет, на пяти из которых мы уже побывали. Что нового нам принесут остальные?







   12 Января, Суббота





   Вчера наша разведгруппа высадилась на Нами, а сегодня все двенадцать человек, находясь на поверхности планеты, готовятся ее исследовать. Все работы по подготовке бота поручил Хосе Санчесу. Он вполне справляется, кое чему я его уже научил, а сам я бездельничаю, вернее, пишу дневник.



   Нами!



   Красиво звучит. И сама планета очень красива. Она напоминает мне Землю. Нашу родную, далекую Землю.



   Лагерь разбит на большой поляне, окруженной джунглями. Красота, но...



   Но что-то не так на этой планете. Я чувствую это подсознательно, не могу этого объяснить. Такое иногда случается, особенно у опытных исследователей, к коим я себя не без некоторой гордости отношу.



   - Что скажешь, сынок? Как тебе эта планета? - обратился я к командиру.



   Он помолчал, сосредоточенно вглядываясь в джунгли, потом посмотрел на свой экипаж, беззаботно готовящийся к работе, и только после этого перевел взгляд на меня.



   - Ты тоже чувствуешь это, старик?



   Я кивнул.



   Что такое "это" мы оба не знали, но чувство, какое-то шестое, подсказывало, что "это" что-то где-то рядом.



   - Может уберемся с этой планеты, пока не поздно, - предложил я.



   Лев вздохнул и ответил, что это невозможно, во всяком случае сейчас.



   - Как мы аргументируем отказ от исследования? - спросил он. - Напишем в отчете, что нам что-то показалось? Будем надеяться, что все пойдет гладко, но держаться нужно настороже и к эвакуации нужно быть готовыми в любую минуту.



   Лев указал мне на Сваландовского. Тот нервно ходил среди беспорядка лагеря и время от времени бросал тревожные взгляды на стену джунглей, окружавших лагерь.



   - Степан! - окликнул его Лев.



   Сваландовский подошел к нам.



   - Тебя что-то тревожит?



   - С чего бы это? - он хотел казаться беззаботным и веселым, но весь его вид выражал совсем другое.



  - Степан, тебя что-то тревожит? - настойчиво повторил капитан свой вопрос.



  Сваландовский сделал несколько нервных шагов вокруг нас и заговорил:



  - Тревожит? Да, шеф, меня что-то тревожит, но только не спрашивай, что. Не знаю я, не знаю. Я боюсь эту планету, боюсь эти джунгли. Они просто наводят на меня ужас. И можете с меня смеяться. Я боюсь. Да. Не знаю чего, но боюсь! - он говорил достаточно громко и, усиленно жестикулируя своими длинными худыми руками, ни на секунду не останавливаясь на одном месте.