Дни боевые - страница 31

Гитлеровцы приспособили для обороны дома, разместились в полуподвалах и на чердаках, за всем наблюдали и поливали нас прицельным огнем. Нашим подразделениям не удалось преодолеть открытого заснеженного  поля, которое отделяло исходное положение от населенного пункта. Обычные приемы атаки не привели к успеху. Надо было искать что-то новое, более действенное.

Целый день мы с Шабановым, командиром полка и начартом изучали огневую систему противника, планировали новые варианты штурма. Всесторонне оценив обстановку, решили, что для успеха необходимо повысить действенность своего огня и сократить время броска в атаку.

К этому выводу мы пришли сами, другой нам подсказал генерал Берзарин, прибывший в дивизию на следующий после атаки день.

Я доложил командарму наш новый план. Если в предыдущей атаке участвовало шесть рот, то теперь число их сокращалось до трех. Зато исходное положение для броска мы при помощи отрытых в снегу траншей приблизили до ста метров. Артиллерийское обеспечение оставалось прежним, артиллерия подготавливала атаку с закрытых позиций.

Выслушав меня, командарм, хотя и не возразил против плана, но, как мне показалось, не совсем остался доволен им.

— Обидно, товарищ генерал, что мы никак не можем пробить брешь в обороне, — откровенно признался я.

— А сделать это все-таки надо, — заметил Берзарин.

— Да, но как?

— Пушками.

— Снарядов маловато, товарищ командующий, — вставил Иноходов.

— А вы пушки поближе подвиньте, тогда и снарядов потребуется меньше.

«Конечно, если вести огонь прямой наводкой, тогда, пожалуй, и можно было бы выкурить немцев», — подумал каждый из нас. Но в то же время эта мысль показалась странной. Применять дивизионную артиллерию для стрельбы прямой наводкой по противнику, засевшему в жилых постройках, нам еще не приходилось.

— Жалко построек, товарищ командующий. Наши крестьяне десятками лет строили, а мы разрушать станем, — сказал Иноходов.

— А вам людей не жалко? Сколько вы их здесь  потеряли? Останутся в живых люди, дома построят новые, а вот если людей не станет, то строить уже будет некому.

Казалось, и дело-то простое, а вот не додумались сами. Я поблагодарил командующего за совет.

Начинался снегопад. Командующий спешил по своим делам. Провожая его, мы попали под артиллерийский обстрел. Пришлось немного переждать в снегу под кустиками. Здесь мы случайно сделались свидетелями воинского подвига,

Небольшого роста боец в легком ватнике, подхватив под мышки другого, более плотного, одетого в полушубок и валенки, тащил его волоком по снегу. Оба тяжело дышали: один — от огромных усилий, другой — превозмогая сильную боль.

Присмотревшись, я узнал в маленьком бойце Катю, а в большом — командира артдивизиона, поддерживающего батальон Чуприна.

— Что случилось. Катя? — спросил я у девушки, когда она доползла до кустов.

— Беда, товарищ полковник, капитана тяжело ранило. — Катя осторожно положила свою ношу на снег. Раненый открыл глаза и, облизнув запекшиеся губы, застонал.

— Почему ты одна его тащишь?

— Мы вдвоем с разведчиком вели, разведчика убило, а капитана ранило во второй раз. Теперь я одна осталась.

— Помоги! — сказал я адъютанту.

Адъютант осторожно поднял капитана и направился на батальонный медпункт. Следом за ним заторопилась и Катя.

— Чудесная девушка! — похвалил Берзарин. — Не забудьте представить к награде.

Через два часа на опушку для стрельбы прямой наводкой выдвинулись дивизион капитана Нестерова (двенадцать пушек) и вся полковая артиллерия. Каждому орудийному расчету были указаны цели.

План артподготовки пришлось изменить. Он выглядел теперь совсем просто: орудия прямой наводки в течение пяти минут ведут самый напряженный огонь на разрушение и подавление.

Под прикрытием огня прямой наводкой пехоте предстояло сделать бросок и ворваться в населенный пункт. 

Артиллерия с закрытых позиций должна была отражать возможные контратаки, парализовать огонь соседних опорных пунктов и преследовать противника при отходе.

В четыре часа дня полк атаковал. С той же опушки, где несколько часов назад стоял Берзарин, я вместе с Шабановым, Черепановым и Егоровым наблюдал за ходом боя.