Добрая сказка про футбол 1 - страница 12
Для проведения тайваньской операции СССР брался предоставить вооружение и технику для полумиллионной армии вторжения, в том числе двести новейших реактивных истребителей МиГ-15 и тридцать тяжёлых бомбардировщиков ТУ-4 (в секретном протоколе все машины с пилотами-добровольцами).
Щедро отдарился за Маньчжурию товарищ Сталин. Самим китайцам нужно было лишь собрать до весны десантный флот, способный форсировать пролив прикрытый с воздуха, то есть задача для них вполне посильная.
В новогоднюю ночь, Нового 1953-го года, состоялся банкет, на котором была оглашена доктрина Сталина-Мао "Азия - для азиатов", кальку с известной доктрины Монро. В эту же ночь авиация Корейской Народной Армии нанесла массированный бомбовый удар по позициям мятежников и перешла в наступление по всему фронту. В числе самолётов, наносивших бомбовый удар, были и новейшие ТУ-4. В воздухе отчётливо запахло большой войной, на этот раз уже ядерной.
Не смотря на начавшуюся войну, добровольческую интербригаду Маргелова выгрузили именно в Харбине. Сам Василий Филиппович получил приказ разворачивать бригаду в корпус, за счет пополнения из корейских и китайских добровольцев и, в качестве 'общественной нагрузки', должность главного военного коменданта Харбина.
- Коля, я ведь тебя не как комбата просил присмотреть, а как друга. Эта 'чурка' еще двадцать третьего декабря откуда-то знала, что мы расположимся именно в Харбине, и что Маньчжурия станет Советской.
Майор Зайцев недоверчиво покачал головой.
- Ничего он не знает, Василий Филиппович. Вам про него Зверь наплел?
- Он. И еще он сказал, что ты простой мужик, а Борджигин просветленный, поэтому ты за ним присмотреть не сможешь. Подумай, Коля. Напряги память, ты ведь десять лет в разведке служишь.
- Да что там присматривать, Василий Филиппович. Сидит чурка немытая и все время в одну точку смотрит. Позовешь жрать - пойдет, не позовешь - так и будет сидеть. Он, кроме Зверя, вообще никого не замечает. В смысле замечает, но реагирует как на деревья в лесу, лишь бы лбом не стукнуться.
Зайцев ненадолго прервался, задумавшись о чем то, потом в сердцах театрально сплюнул и усмехнулся.
- Такого просветления мне и даром не надо. Не знаю, насколько он там просветленный, но на Зверя смотрит как молочный щенок, это я вам точно говорю. Как тот раввин в сорок третьем. Я помню еще удивился, старый еврей у пацана на побегушках и чуть ли не в рот ему заглядывает.
- Постой, Коля. Какой еще раввин? Я же твои рапорта в деле Волкова по три раза перечитал, никакого раввина там точно не было.
Герой Советского Союза, гвардии майор Зайцев уставился на Маргелова круглыми от удивления, переходящего в шок глазами, потом энергично покрутил головой, словно стряхивая воду с волос, вскочил и заходил по кабинету от стены к стене.
- Был раввин, Василий Филиппович. Вот хоть расстреляйте, но только сейчас про него вспомнил. А ведь он с нами от того брода до самой Лещевки отступал, даже пулемет нес, только потом потерялся. Вы сейчас сказали - вспоминай разведка, у меня и щелкнуло, будто проснулся.
Наконец находившись, гвардии майор сел на свое место и вдруг заливисто заржал.
- Ну, Зверек, вот ведь гаденыш, а я к нему как к брату.
- Он к тебе тоже, Коля. Так и сказал - если я не поеду, то Зайчика убьют, а он мне как брат. Ну что, много вспомнил?
- Много, товарищ гвардии генерал-майор. Что теперь с этим делать будем?
- Садись за мой стол и все запиши. Я пока до Управления КВЖД доеду, по комендантским делам, будь они не ладны. Напишешь, почитаю, подумаем. И про Борджигина этого поподробнее, зачем-то же он его за собой таскает. Кстати, как они общаются?
- А черт их разберет. Не то на монгольском, не то на бурятском. Таскает понятно зачем, Зверь учится иголки втыкать.
- Какие еще иголки?
- Специальные, длинные такие.
- Куда втыкать?
- В себя. Говорит, что это самый лучший способ лечения. Говорит, что вся медицина, кроме хирургии - это шарлатанство. Еще говорит, что мы дикари и невежды, а этот чурка светоч знаний и что именно он достоин лечить товарища Сталина. Мы ржем...