Добрая сказка про футбол 1 - страница 29

Джон Даллес обнадёживать не стал.

- Никаких шансов, Сэр. Во-первых, он слишком зол на нас за односторонний выход из Кореи и Западного Берлина, а во-вторых, он уверен, что это блеф. Если китайцы прорвут линию обороны в Гонконге, будет новый ядерный удар.

- И мы окажемся втянутыми уже в ядерную войну по договору НАТО?

- Да, Сэр. Причём с каким-то Китаем, у которого будут советские бомбы и средства доставки, а сами Советы, при этом, останутся сторонним наблюдателем, якобы помогающим слабому предотвратить агрессию. "Добрый Дядюшка Джо снова спасает Мир от Чудовищ" - именно так это будет выглядеть, господа.

Эйзенхауэр молча обвёл взглядом присутствующих, боевой задор потерял даже непримиримый вице-президент США Ричард Никсон.

- Полагаю, что возражений против нашего выхода из договора НАТО не будет?

Никсон довольно вяло попытался отыграть хоть что-то.

- Мы можем приостановить своё участие в договоре НАТО, на период Британо-Китайской войны. С нашим выходом из договора, НАТО просто развалится.

Директор ЦРУ Аллен Даллес, скорее союзник Никсона в этом вопросе, на это только усмехнулся.

- Это абсолютно ничего не даст, только покажет нашу неуверенность в собственных действиях. НАТО немедленно развалится и в случае приостановки нашего участия. Там нет дураков, желающих умирать за британские интересы.

Итог подвёл Эйзенхауэр.

- Мы выходим из НАТО, господа. Односторонние и несогласованные действия Великобритании вынудили нас пойти на этот шаг. Готовьте заявление именно в этом ключе, а я затрону этот вопрос в субботнем обращении к Нации.

***

Через полчаса после отбоя, в те самые минуты, которые гвардии майор Зайцев обычно посвящал подробному чтению газеты Правда, дверь канцелярии бесшумно отворилась.

- Зайчик, ты все шмотье к завтрашнему прыжку приготовил?

- Чтоб тебе неделю сраться, скотина бешеная. Ну что опять?

- Я тебя уже спросил. Для особо тупых вопрос повторяю. Барахло собрал?

- Собрал, конечно. Я тебе что, китайский доброволец?

- Очень смешно. После войны артистом-юмористом будешь. Короче, сейчас возьмешь все свое барахлишко, и по тенечку доберешься до санчасти, там я тебе все объясню. Все, что приготовил - тащи. Пару минут можешь поругаться на газету Правда, я пока весы настрою. Михайлов дремлет, а Кравцов смотрит только на освещённый кусок плаца. Шеф их двоих на стукачку поставил, больше вроде никого. Все возьми, все абсолютно, и не жри сегодня больше галетов боров-ненасытный. Сделай все тихо, брат. Это очень важно.

'Это очень Важно', гвардии майор Зайцев услышал в третий раз в жизни. Оба первых раза сохранили ему жизнь, да еще и одарили Звездой Героя СССР. Для гвардии майора, одиннадцатый год служащего в разведке, из них, последних четыре, командиром разведбата ВДВ, самой боеспособной в СССР воинской части, уйти из-под наблюдения щегла-лейтенанта туда не составило. Даже с почти тридцати килограммовым тюком из одеяла на спине.

- Одеяло тоже берешь? Шучу-шучу. Шмотки ставь на весы и сам туда-же. Сто двадцать шесть. Поздравляю! Сто двадцать шесть - это полная нам с тобой обоим жопа. Давай ка все сбрасывай.

- Что все?

- Все, что можно. Автомат, боекомплект, паек, каску и лишнего жиромяса килограмм десять. Вот рация, труба РПГ и подсумок на три выстрела. С этим должен уложиться в сто двадцать килограмм.

- Рация? Зачем она мне? Нигматуллин сразу за мной прыгает.

- Я знаю, Зайчик. Никто, кроме нас с тобой не допрыгнет, их всех порывом ветра снесет.

- Кроме нас с тобой?

- Так точно, товарищ гвардии майор. Я прыгну первым.

- Совсем дурак, что ли? Я же тебе купол могу загасить.

- Не сможешь. Для того я тебя жиртреста и взвешиваю. Я буду тяжелее.

- Шурик, ты дебил? Полцентнера подвесить на себя хочешь?

- Чуть больше, но ты не за меня переживай, а за себя.

- Батя с нами прыгает.

- Не с нами, а после нас. Их ветром унесет, будет порыв. С ними все будет в порядке, ты лучше о нас подумай. Нас будет двое.

- Если я без автомата выйду, Батя обязательно выпасет.

Гвардии рядовой Волков задумчиво кивнул, добавил на весы автомат, а в свою кучу пару фугасных выстрелов для РПГ. Укоризненно посмотрел на стрелку весов.