Добро пожаловать на дно - страница 6

Умиротворенность, оказывается, одинаково действует на души людей. Мой дружок тоже сподобился прикоснуться к прекрасному и необъятному. Он с пафосом заявил:

— Я вот тоже где-то читал, что на земле до нас жили восемьдесят миллиардов человек. Представляешь?

Я плохо представлял восемьдесят миллиардов, затерявшихся в глубине веков. Наша эра в моем понимании всегда была разумной, расставлена на книжных полках библиотек, а вот все, что было до нее, мне представлялось диким, рычащим, бегающим в шкурах или прыгающим по веткам. Поэтому, поняв его так, что он сделал из эволюции человека винегрет, смешав в одной куче шимпанзе и разумного человека, я уточнил:

— Восемьдесят с обезьянами?

Вопрос озадачил новоявленного философа. Он повернул голову в мою сторону, затем глянул туда, где паслась коза с козленком, и задумался. Мысль его никак не хотела забираться в крону деревьев к прародителям человека. Мышление у моего приятеля было мозаичное, выхватывало куски тут и там, а сделать вывод, слепить целостную картину он не мог. Данила удивленно спросил:

— При чем здесь обезьяны?

— Как при чем? Историю земной цивилизации надо рассматривать в целом, в масштабах планеты, от истоков до наших дней. Представь только эволюционный переход от низших, к высшим, от обезьяны к человеку. А сколько было еще других тварей?

Переубедил я его, согласился он со мной.

— Ты прав, Макс, человек такая тварь, что никто другой с ним не сравнится, даже свинья. Но меня вот интересует, если подходить глобально, как ты думаешь, кого было больше на свете, козлов или людей? И задавалось ли таким вопросом когда-нибудь человечество? Или я первым поднял эту тему?

Вот мы и приехали. Я уже хотел уточнить, имеет ли он в виду нравственную сторону вопроса, деля человечество на две части: на человека — высшее существо — и человека — жующего, но понял, что пора остановиться. Если меня всю жизнь уносила фантазия в другие миры, то моего дружка-прагматика больше интересовало содержимое стоящей перед ним тарелки. Видимо, вопрос им конкретно и был поставлен. Я усмехнулся про себя и ответил:

— Не волнуйся, ты будешь первооткрывателем. Так человечество вопрос еще не ставило!

Польщенный моей похвалой, он признался:

— Я давно об этом думаю, лежу и думаю! Это сейчас ни у кого никакой живности не осталось, а раньше в каждом дворе ее было о-го-го. Вот и представь, если в среднем на человека повесить по два козла, это сколько же их будет — 160 миллиардов. Попробуй такое стадо попаси. Тут за одной Машкой не углядишь, не знаешь, куда ее нелегкая понесет, а там 160 миллиардов. Как представлю эту тучу, аж жуть берет! И как они не вытоптали нашу планету?

— Но эту тучу ты не прессуй в один год, а раскидай на сотни лет! — возразил я ему.

— Значит, ты со мной согласен?

Вот и не верь после этого, что бытие определяет сознание.

Мы еще раз выглянули из окопа. Справа, вдалеке от нас, обновленными луковками церквей подпирал небо сонный городок, слева — виднелась стена вековечного леса, а спереди и сзади изумрудная луговина была опоясана тихой речушкой, несущей свои спокойные воды в рукотворное озеро. Пора бы появиться Наташке-красавице. Нетерпение начал проявлять и мой дружок.

— Сметана на солнце боюсь пропадет! — сказал он.

— Какая сметана?

Данила смешался и отвел глаза в сторону.

— Я на всякий случай взял, если Наташка снова крем забудет. Спину мазать!

С моим приятелем не соскучишься. В ожидании прошло еще минут десять. Когда мы в очередной раз выглянули из нашего укрытия, то вместо ожидаемой прекрасной девы увидели, как в устье Вахчелки появилась одинокая байдарка. Данила взял в руки бинокль.

Гля, Макс, Рэм-Ефрем приплыл, — удивленно заявил Данила. — Первый раз вижу, чтобы байдарочники по одному и тому же месту два раза проплывали. Что он тут забыл?

— Может, к Наташке приплыл? — постарался найти я разумное объяснение повторному появлению ревнивца.

— Он ее не видел! — Данила отрицательно покачал головой. — В тот день только мы с тобой здесь были да коза Машка паслась. Не к козе же он приехал!

— Выйдем поздороваемся?