Добро пожаловать в Москву, детка! - страница 2

Но это все ерунда, секс не особо напрягал Катьку в отношениях с Виктором. Напрягало другое, и порой довольно жестко било по самолюбию и самооценке девушки. Виктор совершенно не умел или не хотел ее слушать. Всегда говорил только он, и если Катьке удавалось что-то вставить или она порывалась высказать свое мнение, мужчина беспардонно ее перебивал и продолжал говорить, причем говорил Виктор настолько быстро, что Катька половины слов, а иногда и больше не могла разобрать, то ли он прожевывал гласные, то ли слишком свистел в согласных, заваривая такую словесную кашу, похожую на овсянку со слизью. Катька даже порой терялась, какой вопрос ей задать, чтобы продолжить беседу, потому что она не расслышала предыдущего спича.

«Нет, я, конечно, понимаю, что я не для бесед приезжаю, Вер, но он же говорит, и много! – возмущалась девушка Вере – Какие-то рамки разговорного этикета, не знаю, какое-то чувство такта должно присутствовать в конце концов!»

Такси ровно ехало по ночной, уже довольно прохладной, осенней Москве. Девушка любила Москву. Она благоволила перед ней. Москва для Катьки в эту дождливую листопадную ночь явилась Моникой Белуччи. Красивая, статная, зрелая и совершенно не стареющая. Моника-Москва изредка поглядывала на Катьку с высоты своей звездности и красоты, снисходительно улыбаясь лишь уголками большого чувственного рта. Такой столицу видела девушка в этот момент.

– О! Ну что приехала, проститня! – буркнула с порога Вера из темноты квартиры.

– Да, приехала, канеш. Ты чего не спишь?

– Да, не могу! Хожу курю, уже всю пачку выкурила, гоняю, – сипло ответила Вера.

– Понятно. Тебе сколько, пять хватит?

– Ага. Спасибочки.

– Вот, кладу на стол, надеюсь не побрезгуете, мадам, чисто заработанным телесным трудом? – улыбаясь, парировала подруга.

– Да, ладно, дурочка! Еще обидься! Эх, я бы так сейчас сексанула, мужика полгода не было, уже забыла вообще, что такое секс.

– Ой, Вера! Если ты немного подвинешь свои перфекционистические замашки в свои тидцать восемь лет уходящей драгоценной молодости, то и на твоей заросшей тропинке возьмет да и вырастет грибок, а может даже не один! – расхохоталась Катька.

– Так! Если тебе опять не дали сказать ни слова, не нужно сейчас на меня обрушивать ушат своей филологической ущемленности! – подкалывая подругу, пробурчала Вера.

– Охохо! Ну пусть лучше будет филологическая, чем физическая! Цвету вон, как роза, больше двадцати семи не дают! – продолжала шуточную перепалку Катька, укладываясь спать рядом.

– Спокойной ночи, роза! – прохрипела Вера и накрылась с головой одеялом.

Виктор задернул занавеску, убедившись, что Катя села в такси. – «Красивая девка, и не дура вроде… А на подобные отношения согласилась.»

Когда Виктор впервые увидел Катю, он даже немного оторопел. Среднего роста, статная, с высокой полной грудью четвертого размера, с шикарными вьющимися густыми волосами и большими миндалевидными серо-зелеными глазами. Катя была на высоких каблуках и смотрела на Виктора сверху вниз. «Блин, прямо на мою залысину!» – всегда в таких случаях сокрушался мужчина. Но через некоторое время Виктор понял, что девушка «совершенно не в теме», явно стесняется, опускает взгляд, раскраснелась, да и сумочка дешевая. «Ну понятно, должна на десятку согласиться». На всякий случай в теме разговора он погонял ее по брендам, убедился, что приезжая красавица ни в чем не разбирается, и совершенно забыл о своем росте в метр пятьдесят семь и залысине.

«Эх! Софья просила купить ей Шекспира на английском в подарочном варианте! – схватился Виктор. – Надо будет завтра заехать. И еще узнать, что там с Камчаткой, сколько человек набралось. Надеюсь, не все нищеебы, как в прошлый раз. Специально прилетаем кататься, солнечные дни на вес золота, а у них денег только на четыре дня. Тьфу!»

Виктор уже более десяти лет профессионально увлекался сноубордом, и это было не просто увлечение или хобби. Горы, снег , скорость стали для него весомой частью жизни, той частью, без которой мужчина уже не мог. Виктор объездил и обкатал почти все горнолыжные курорты мира, но особенно ему полюбилась Камчатка. Там на гору их поднимал вертолет, с вершины которой открывался потрясающий вид на ослепительно белые снежные шубы гор и синий до рези в глазах Тихий океан. Группа спускалась, вертолет к тому времени уже ждал внизу, и они снова взлетали на вершину. И так по шесть -восемь раз в день, в зависимости от погоды. Камчатка была туром не из дешевых. Во-первых, перелеты, во-вторых, аренда вертолета, поэтому Виктор переживал о том, какая группа наберется, он был человеком вполне обеспеченным, но даже ему арендовать самолет только для себя было накладно. Летал мужчина туда ранней весной в основном с друзьями, а в последнее время стал брать и Софью, так как дочь потихоньку становилась объектом его отцовской гордости. Софья достаточно не дурно каталась, знала в совершенстве английский и иврит и должна была блестяще закончить школу. В Израиле жила вся семья Виктора, восьмидесятипятилетняя мать-еврейка, девяностолетний отец-латыш, жена, Софья и бессчетное количество родни на седьмом киселе.