Добрые соседи - страница 8
Нет, мысли тетушка не читала, однако обладала острым умом и наблюдательностью. Да и Ниночку знала хорошо.
– Во-первых, лет до тридцати сила только пребывает. Во-вторых, и твоей нынешней вполне хватит, чтобы на зельевара выучиться…
– Зельевара? – Ниночка скривила носик.
Зельеваром становиться ей совершенно не хотелось. И не то, чтобы она учебы боялась, отнюдь. Как ни странно, но именно учеба всегда давалась Ниночке легко, только… зачем?
Чтобы… что?
Варить зелья?
Числиться при какой-нибудь аптеке, целыми днями торчать в душном подвале, маяться, выдавая норму? Портить руки и кожу ядовитыми испарениями? И ради… чего?
– Деточка, – тетушка протянула руку и коснулась Ниночки. – Я когда-то тоже была молода и, как ни странно, красива. Так вот, красота – это ненадолго, особенно ведьмина. Вспомни свою матушку, пусть она силу не использовала, но…
Ниночка прикусила губу и едва сдержалась, чтобы не сплюнуть. Помада оказалась отвратительно горькой.
А матушка… матушка и вправду была собой нехороша. Впрочем, чего уж ждать, если они с тетушкой двойняшками на свет появились. Вот и…
– Это плата за долгую жизнь. И силу. И потому надобно спешить. Не знаю, сколько тебе еще осталось, год или два, или три, если повезет, – тетушка глядела с откровенною жалостью, от которой стало не по себе. Неужто правду говорит?
Или…
Нет, не будет она лгать.
– И однажды ты, глянув в зеркало, поймешь, что твой срок вышел.
Ниночку потянуло глянуть в это самое зеркало, убеждаясь, что срок, если он и был на самом деле, то вовсе даже не вышел, что… есть у нее время.
– А…
– Хороший зельевар, а ведьма, поверь, не станет плохим, всегда в цене, – тетушка отстранилась. – Да, пройдет пару лет, может, и больше, пока ты репутацию заработаешь, пока клиентурой обзаведешься, пока…
Ниночка моргала часто-часто.
И на тетушку смотрела.
Врет?
Или… нет, не стала бы… ведьма ведьме, конечно, не друг, но и о таком… а матушка… она, говорили, была красива, а потом погасла. Да, кажется, именно так и выразилась старуха, которая папеньке матерью приходилась. И уж она-то врать не стала бы.
Она матушку не любила.
И Ниночку тоже.
– …но если постараешься, то потом… – она выразительно замолчала, позволяя Ниночке самой додумать, а когда та не додумала, добавила. – …справишься и сама, без мужа.
– Совсем без мужа?
– Совсем без мужа нельзя, – сказала тетушка с какой-то непонятною печалью. – Но зато можно выбрать такого…
Она щелкнула пальцами.
– …чтобы не сильно мешался.
– Как ваш? – съязвила Ниночка, только опять не вышло.
– Как мой, – спокойно согласилась тетушка. – Или думаешь, он сам в начальники вышел?
Это было… странно.
Ново.
Необычно. До того необычно, что Ниночка взяла и задумалась. А ведь и вправду… супруг у тетушки отличался нравом столь тихим, застенчивостью необычайною, что просто-таки удивительно было, как он с этакой застенчивостью своею должность получил.
– Ведьм мало осталось, – добавила тетушка. – А тех, кому мы нужны, много… и за помощь люди готовы платить. Отнюдь не одними деньгами, поэтому… поспеши, конечно, но не торопись. Выбери с умом.
Было бы еще из кого выбирать… сперва-то, когда тетушка ее в буфет пристроила, Ниночка обрадовалась несказанно. Работа легкая.
Чистая.
И люди вокруг не то, чтобы добрые, но умные, интеллигентные, с перспективою. Так ей казалось. Это уже после, осмотревшись, Ниночка осознала страшное: все более-менее перспективные особи давно уже разобраны, а развод… развод – дело неблагодарное.
– Пойдешь учиться, – тетушка поняла ее сомнения. – Новое место, новые люди. О прошлом помалкивай да смотри в оба глаза. Никогда не знаешь, где найдешь то, что надобно…
Ниночка кивнула.
И вздохнула.
О Василии Васильевиче с уютной его лысиной и пакетами, которые он словно бы невзначай забывал у буфета, оказывая тем самым Ниночке знаки внимание, истолковать которые превратно было просто невозможно, придется забыть.
Или…
Напоследок…
Учеба еще когда начнется, да и вообще… ей во время этой самой учебы жить на что-то надо.
Тетушка погрозила пальцем.
– Не дури, – сказала она. И Ниночка насупилась. – Я понимаю, что в тебе кровь играет, но впервые головой подумай.