Добрый молодец<br />(Сказки народов СССР) - страница 14

— Пожалей меня, охотник! Возьми лучше с собой моего детеныша. Он тебе — будет время — пригодится.

И дает он охотнику маленького волчонка. Отпустил охотник и волка.

Идет дальше, а три звериных детеныша за ним бегут.

Настрелял охотник дичи, вечером отдохнуть под сосной сел. Развел костер, стал дичь жарить.

«Поужинаю, — думает, — к братьям вернусь, им дичи снесу».

Вдруг зашумели деревья, закачали вершинами. Свист и стон по лесу поднялся.

Смотрит охотник — летит сквозь деревья баба-Яга. Волосы развеваются, сарафан раздувается, сама в ступе сидит, помелом погоняет. Прилетела и опустилась около костра.

— Фу! Фу! — говорит. — Что-то больно тут вкусно жареным мясом пахнет.

А охотник отрезал кусок, да и подает ей.

— На, — говорит, — бабушка, покушай.

— Нет, добрый молодец, — отвечает баба-Яга. — Я к тебе подойти боюсь. Вишь ты, какие подле тебя страшные звери сидят. Дай ты мне по пять волосков со своей головы, да с голов твоих зверей, — тогда я к тебе поближе подойду.

Засмеялся охотник, дал бабе-Яге пучок волосков, а баба-Яга взяла волоски и дунула на них.

И превратился мигом старший брат в большой обгорелый пень, а львенок, медвежонок и волчонок — в пеньки поменьше. А баба-Яга захохотала, села в ступу и обратно улетела.

Вот сидят младшие братья у костра, ждут старшего. Три дня проходят, — не возвращается старший брат.

— Надо к нему на помощь идти. Видно, недоброе с ним что-то приключилось, — говорят братья.

И пошел средний брат старшего разыскивать.

И случилось с ним все, как со старшим.

Остался у камня один младший брат. Три дня ждал он старших. Потом не выдержал — искать их пошел.

Идет он по тропинке, а деревья перед ним ветви опускают, дорогу загораживают. Шепчут ему листья:

— Не ходи дальше, беда случится!

— Не боюсь ничего, — отвечает младший брат, — видно, с братьями моими, и верно, тут беда случилась. Кто же спасет их, коли я со страху обратно поворочу?

Идет младший брат по тропинке. Один за другим ему звери встречаются, один за другим ему детенышей отдают. А деревья шумят жалобно, ветки скрипят печально:

— Вернись, охотник, ждет тебя смерть лютая!

Смеется охотник и дальше идет.

Приходит он на полянку. Сел, костер развел. Смотрит — рядом два костра погасших, а кругом пни обгорелые стоят.

— Уж не тут ли мои братья сидели? — думает охотник.

И вдруг слышит — шум, свист, деревья гнутся, кусты к земле клонятся, — летит баба-Яга в ступе, волосы развеваются, сарафан раздувается, сама помелом след заметает.

Прилетела баба-Яга, спустилась на полянку.

— Здравствуй, добрый молодец.

— Здорóво, бабушка, — отвечает охотник.

— Что это у тебя как вкусно жареным пахнет?

— Возьми, бабушка, покушай, — говорит охотник и кусок мяса ей протягивает.

А баба-Яга отвечает:

— Нет, сынок, боюсь я твоих зверей. Дай ты мне пять волосков со своей головы, да по пяти волосков со зверенышей, — тогда подойду.

— Э, нет, бабушка, не на таковского напала, — отвечает охотник. — А ну-ка, звери мои, помогите мне с бабушкой управиться.

Кинулись три звереныша на бабу-Ягу.

Львенок ее за горло хватает, волчонок — за ноги, медвежонок лапами мнет.

Испугалась баба-Яга, завизжала, закричала, заголосила. А охотник и говорит:

— Теперь я знаю, что с моими братьями случилось. Это ты извела их. Говори, что ты с ними сделала, не то моя стража тебя живую съест.

Дунула баба-Яга на пеньки — ожили старшие братья, ожили их звери.

Кинулись три львенка, три волчонка, три медвежонка на бабу-Ягу и разорвали ее на части.

И стали с тех пор заповедные пущи для охотников открыты. Много дичи в них братья перестреляли, много зверя наловили.

Хорошо стали жить.

Давным-давно это было.

Среди дремучего леса, за сырыми кочками, за мохнатыми елками жил Перя-богатырь.

Ростом он был с добрую сосну. Силищи — непомерной.

Бересту с двадцати берез обдерет, ремень совьет, вокруг головы обвяжет — не сходится ремень на затылке.

Вот какая голова у Пери была!

Утром на охоте попадет ему в глаз шишка сосновая, — Перя ее до вечера не заметит. Только вечером почешет глаз, вынет шишку и удивится:

— Вот это что! То-то мне весь день соринка какая-то смотреть мешала.