Добытчики - страница 5

К тому же, никто не имел ни малейшего понятия, что заставляет мертвых оживать и первым делом приниматься за еду. В первые несколько дней, пока новостным стациям еще удавалось продолжать вещание, те сообщали, что это какая-то чума, мутировавшая форма бешенства. Укушенные помещались в карантин, а потом уничтожались. На видео было видно, как военные убивают гражданских выстрелами в голову. Когда боеприпасы подошли к концу, в новостях показывали, как солдаты разбивают людям черепа молотками.

Как раз, перед тем как «СиЭнЭн» исчезла из эфира, на месте диктора появилась какая-то молоденькая журналистка и заявила, что всему виной химическое оружие. К тому времени, СМИ уже отметили, что люди, умершие от естественных причин, возвращаются к жизни очень злыми и голодными. Журналистка прервала сообщение на полуслове, сделав вывод, что зомби это божья кара. А потом перерезала себе вены.

Моррис задумчиво смотрел на поверженный труп. Что же заставляет мертвых оживать? Он не доверял ни одной из услышанных теорий, но в истории с химическим оружием был хоть какой-то смысл. Может, это просто новый цикл жизни. Может, это планета наносит им ответный удар. Что бы то ни было, он знал, что человечество этого не заслужило. Возможно, они много чего испортили за свою жизнь, но не настолько, чтобы понести такое наказание.

— Ты в порядке? — спросил Эрик.

Он пожал плечами.

— Ты же не хочешь выйти из игры, верно?

— Нет.

— Точно?

— Да.

Эрик какое-то время стоял, будто подбирая нужные слова. Наконец прошептал, — Хорошо, — и пошел к прицепу, проверить, насколько крепко он подсоединен к грузовику. — Все равно, вряд ли есть выбор.

Нет, — подумал Моррис. Я буду идти до конца.

Эрик поднял глаза на Криса. Тот сидел с хмурым видом. Парень, наверно, все еще думает, что его имя вытянули умышленно. Отчасти он и сам хотел, чтобы так вышло, хотя вынужден был признать, что первоначальное удивление было единственным светлым событием за последнее время.

— Эй, Крис.

— Чего тебе?

— Ты прошелся по своему подготовительному списку?

— Подготовительному списку? Так вы его называете?

— Да. Пробежался по нему?

— Да.

— Может, еще раз?

— Нет.

— Все-таки, как насчет того, чтобы пойти и еще раз сделать это? Чтобы мне было спокойнее.

Крис раздраженно вздохнул. Очень жаль. Эрик помнил, что работая в свое время на кухне, не начинал ни одну смену, не проверив подготовительные списки. Это был правильный подход к любому делу, поэтому нравится это Крису или не нравится, он сделает то, что от него ждут.

Он наблюдал, как Крис положил рюкзак на колени и заглянул внутрь. Вытащил три заряженных магазина для своего охотничьего ружья.

— Запасные обоймы, или как их там.

За ними последовала коробка с боеприпасами.

— Еще патроны.

Другая коробка.

— Это для пистолета.

Большой стальной фонарик.

— «Мэглайт».

Он вытащил из мешка еще несколько вещей, отмечая каждую в списке галочкой.

— Веревка, коробок спичек, рация. Чего-то не могу найти свою кружку-непроливайку. Не видел ее, папаша?

— Молодец, — сказал Эрик. — Видишь, ты все сделал, и мне даже не захотелось зарядить тебе меж глаз.

— Это большая честь для меня.

Эрик отвернулся, прежде чем сказать что-то, о чем можно было потом сильно пожалеть.

Джереми не чувствовал рук. Он не знал, когда утратил осязание, но вечером оно у него еще было. Он посмотрел на свои руки, сжал в кулаки, и не понимал, куда делось ощущение.

Его мать утащили пятнадцать минут назад, когда она объявила, что перебьет всех жителей города, если ее сына заставят ехать в Рундберг. Он закрыл глаза. Перед ним все еще стояла картина, как она плюет одному мужчине в лицо, а другому в кровь раздирает щеку. Она вела себя как сумасшедшая, но он знал, что все это из-за любви к нему.

Он тоже ее любил. И надеялся, что еще увидит ее. Прикинув свои шансы, он расплакался.

Лицо вспыхнуло от стыда. Господи, он же ведет себя как ребенок. Джереми убедился, что никто на него не смотрит. Все были заняты своими делами. Мистер Доуз открыл капот грузовика и проверял масло. Буфетчик Эрик чистил револьвер, натирая ствол проволочной щеткой. Крис Стивенсон сидел в кузове пикапа, то ли с сердитым, то ли с печальным выражением на лице.