Дочь лесника - страница 5

Шли гуськом - Николай впереди, за ним Алина, Сергей и я замыкающим. Дорогу Николай, надо отдать ему должное, выбирал из расчета под возможности Алины, так что хоть и приходилось иной раз петли закладывать, зато идти было более-менее удобно. Лес, к нашему счастью, оказался хвойным, преимущественно сосновым, поэтому под светолюбивыми соснами оставалось место не только для елок, но и для мелкого подлеска, через который можно было идти, а не продираться. Где-то через полчаса мы неожиданно вышли на тропу - еле заметную, но все же куда более пригодную для ходьбы, чем это было без нее. Тропа, кстати, шла вроде бы как в нужном нам направлении - под вполне заметный уклон, так что наши шансы выйти к реке или ручью пожалуй что возросли. Еще минут двадцать левой-правой, левой-правой, и Николай объявил привал. Подкрепившись поделенными на четверых третью палки колбасы и пакетиком фисташек да глотнув по чуть-чуть оранжевой химической гадости, просто посидели молча и двинулись дальше.

Скорость эскадры, как совершенно справедливо говорят моряки, измеряется скоростью ее самого тихоходного корабля. В нашем случае скорость передвижения определялась возможностями Алины. Приноровившись к непривычно медленному для меня темпу ходьбы и безуспешно поразмышляв, каким это образом Николаю удается спиной чувствовать нужную скорость, я начал смотреть по сторонам, благо, было на что. Солнечные лучи пронизывали висевшие далеко вверху кроны высоченных сосен и яркими полосами упирались в землю. Рыжевато-бурые стволы, купаясь в солнечном свете, сияли мягким теплым отсветом. Ни с чем не сравнимая смесь ароматов хвои, смолы и озона делала воздух таким вкусным, что хотелось его есть, а не только вдыхать. И все это в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тихим шлепаньем наших шагов по тропе. Даже с учетом загадочных и не самых приятных обстоятельств нашего тут появления, действовало все это умиротворяюще, напоминая о вечности жизни, ее красоте и прочих столь же возвышенных понятиях. Воздействие такое, похоже, испытали мы все, потому что даже на привалах сидели молча и задумчиво. Так и шли, еще несколько раз останавливались на отдых, без еды, но с питьем, пока не спустились, наконец, к ручью.

- Так, - Николай остановил движение нашей маленькой колонны, - 'фанта' осталась еще? Сергей вытащил бутылку, показав, что там еще немножко есть.

- Допивайте, - велел Николай, и пока Алина с Сергеем (я отказался) с видимым удовольствием выполняли его приказ, аккуратно зачерпнул руками воду из ручья, понюхал ее, прополоскал ею рот и выплюнул.

- Пить можно! - обрадовался Николай, а Алина удивленно спросила:

- Вы что, дядя Коля?! Не кипяченую?

- А в чем ее кипятить? - я попытался вернуть девушку на грешную землю. - В бутылке пластиковой, что ли?

- Если очень надо, можно и так, - серьезно сказал Николай. - Но не придется. Пить, говорю, можно. Чистая вода.

Похоже, дядя Коля, как называла его Алина, пользовался в Натальиных Дворах весьма заметным авторитетом, потому что больше ни она, ни Сергей не возражали. Ну и я не стал, потому как пить-то хотелось. Впрочем, много пить Николай нам не дал, по несколько глотков и все.

А потом наш командир сказал, что пора готовить ночлег. На вопрос Сергея насчет того, а не рано ли, Николай ответил, что в самый раз. Пока наберем дров для костра да лапника для лежанок, как раз и стемнеет. Что ж, я-то уже давно понял, что насчет жизни в лесу с Николаем лучше не спорить, а теперь, похоже, и молодняк пришел к тому же выводу.

Ясное дело, Николай как в воду глядел. Пока кучки лапника и хвороста не превратились в весьма изрядные горки, нам приходилось снова и снова собирать то и другое. Сергей даже нашел поваленную относительно небольшую сосенку, которую, предварительно посоветовавшись с Николаем на тему ее нужности, мы вдвоем и притащили к выбранному все тем же 'дядей Колей' месту ночевки. Прекратил Николай наши занятия собирательством уже в довольно-таки глубоких сумерках. Но вот гору лапника разобрали на одну двухместную и две одноместных лежанки, некоторое количество хвороста сложили шалашиком, Николай чиркнул зажигалкой и вскоре мы сидели вокруг костра.