Дочь Соляного Короля (ЛП) - страница 19

— Любовь моя, люди короля желают оценить наши товары! — он повернулся к стражникам. — Эти кокосы прибыли из далекого поселения. Палящее солнце Эйкаба напитало их. Я сам сорвал эти плоды на рассвете, а моя жена добыла из них сок под молитвы Эйкабу.

Я опустила голову ещё ниже, чтобы ещё лучше скрыть своё лицо.

— Наполни два, — сказал один из стражников и протянул Фирозу два бурдюка.

Голос стражника я не узнала.

— Как будете платить, мои бесстрашные солдаты? Вы храбро защищаете мою жену и нашего величественного Короля, поэтому я буду спокоен только если предложу вам самую лучшую сделку — вы нигде не найдете цены лучше, чем моя.

Хотя кровь и клокотала у меня в ушах, мои губы приподнялись в улыбке, когда я услышала его нелепые возгласы.

Мужчины сняли со своих поясов мешочки, в которых звенели монеты.

— У нас есть соль и монеты, — произнёс другой стражник.

В поселении редко кто расплачивался солью. И хотя во дворце моего отца её были горы, все остальные жители поселения жили бедно. При помощи стражников соль распространялась по поселку в небольших количествах. Многие жители предпочитали использовать её в еде или для консервации мяса. Для некоторых из них соль превратилась в навязчивую идею — они охотились за ней.

Фироз понизил голос и наклонился к ним, не выпуская моей руки.

— За два напитка я возьму с вас горстку соли или десять фидов. Только никому не говорите о том, что я предложил вам такую сделку.

Я чуть не подавилась. Обе цены были слишком заоблачными.

— И не надо меня благодарить, — продолжил Фироз, важно качая головой.

Стражники согласно фыркнули. Произошёл обмен, и они ушли.

Фироз усмехнулся, сжав серебряные монеты в своей ладони.

— Ма будет довольна.

Я отодвинулась от него.

— Можешь представить меня чьим-нибудь мужем? — сказал Фироз, неожиданно задумавшись об этой перспективе.

— Ни на секунду, но ты неплохо отыграл свою роль. Ты умелый торговец. «Палящее солнце Эйкаба напитало их»? Откуда ты вообще это взял?

С каждым разом мы придумывали всё более и более нелепые вещи, которые Эйкаб делал с кокосами, прежде чем мы собрали их сок. Одна история была пикантнее другой.

Лицо Фироза стало серьезным.

— Он сделает предложение? — в его голосе послышалось беспокойство.

— Может быть.

Я не смогла скрыть надежду, которая прозвучала в моём голосе. Я, не мигая, смотрела на людей, проходивших мимо.

Он резко повернул ко мне голову.

— Думаешь?

Я кивнула, но когда увидела лицо Фироза, пожалела, что обмолвилась на этот счёт.

— О… это здорово. Если он тебе понравился. Он ведь ничего?

Я кивнула, и всё, о чем я могла сейчас думать, это о расставании с Фирозом. Боль в моей груди была слишком сильна.

Он взглянул на меня и покачал головой.

— Не надо, Эмель. Это прекрасная новость. Ты этого заслуживаешь. Правда. Я очень за тебя рад, — его слова прозвучали так, словно он пытался убедить в этом самого себя. — Ладно, — он хлопнул в ладоши. — Я уже достаточно продал.

Он перелил остатки сока из большой чашки в свой бурдюк и в пиалу, которую я до этого опустошила. Я выпила ещё одну порцию, а он свернул одеяло, на котором мы сидели. Он собирался оставить пустой шатер здесь, а потом забрать его после отъезда торговцев. С помощью потёртой веревки он закинул все свои вещи на спину. Его место тут же заняла женщина с небольшой корзиной, полной железных, прекрасно заточенных, наконечников для копий.

Когда мы прибыли на место, толпа сделалась очень плотной. Моя душа наполнилась воодушевлением, когда я увидела Рафаля, который стоял по центру. Фироз схватил меня за руку и начал протискиваться сквозь толпу, чтобы подойти поближе.

Рафаль стоял на огромной бочке, перевернутой вверх дном, во всем своем очаровательном великолепии. На нём была яркая туника и красно-белые шаровары. На шее висели золотые цепи, а на голову был надет тюрбан фиолетового цвета. Его широко раскрытые глаза сверкали, он глядел на зрителей и махал руками в воздухе, рассказывая свою историю. Его друг сидел рядом на выцветшей подушке. Я не знала его имени, но он всегда был тут. Он стучал в дарбуку^>6, создавая драматическую атмосферу для историй Рафаля.