Дочери лорда Окбурна - страница 6

Обрадованная тем, что ей можно было удалиться от больной, мистрис Гульд очень скоро дошла до дома Грота и, не найдя там мистрис Хюттон, привела другую женщину, очень небольшого роста, притом весьма полную, с узенькими глазами и седыми волосами.

– Кто вас прислал сюда, мистрис Пеперфли? – Спросил Стефен Грей, увидев ее перед собой.

– Я пришла… сударь, – едва решилась проговорить она, продолжая низко приседать. – Вы прислали за мистрис Хюттон, но ее нет. Сегодня утром за ней прислала из Монтикюля мистрис Жильберт.

– «Прошу Вас как следует исполнять вашу обязанность. Если же я что-либо за вами замечу, знайте, никогда не приму вас больше на мою практику. – Заключил он и велел ей раздеться и идти к больной.

Всю ночь все в доме вдовы Гульд были страшно взволнованы. Наутро же в доме царствовала полнейшая тишина и спокойствие, а мистрис Пеперфли в наилучшем расположении духа укачивала маленького ребенка, завернутого во фланель.

– Ну что? Как себя чувствует мистрис Крав? – Спросила Юдио у доктора, которого вышла проводить в переднюю.

– Она чувствует себя как нельзя лучше. Смотрите, Юдио, следите за мистрис Пеперфли. Через два часа я снова зайду к. вам, – добавил он и вышел в переднюю дверь. Юдио осталась у постели больной.

– Как это случилось, Юдио, что вы до сих пор здесь? – Спросила мистрис Крав, проснувшись после долгого сна, – я предполагала, что вы у кого-нибудь на должности.

– Нет, сударыня, я теперь без места и пока живу у моей сестры, служащей горничной в соседнем доме, у мисс Женкинсон. Вот уже пошел 11-й год, как она живет у них.

– Следовательно, вы теперь свободны, Юдио?

– Да, совершенно свободна, сударыня.

– Я так должна благодарить Бога, что Он вас послал ко мне в самые тяжелые минуты моих страданий. Когда я вас увидела, мне как-будто стало легче. Мне кажется, что вы уже привыкли ходить за больными.

– Как же не привыкнуть, сударыня, когда на последнем моем месте мне пришлось ходить за одной больной ровно четыре года. Она долго болела, очень много страдала и скончалась три недели тому назад, поэтому-то я теперь и без места.

– По ней вы носите траур?

– Да, сударыня, я ее очень любила, я охотно ходила за ней, она была тяжело больна и много страдала. Мистер Стефен Грей ездил к нам каждый день до самой ее смерти. – Говоря это, Юдио заплакала, мистрис Крав пристально посмотрела на нее.

– Юдио, сказала она, вы хорошая и преданная женщина. Скажите, куда положили мой саквояж?

– Он в шкафу сударыня.

– Потрудитесь его отпереть. Ключи в боковом кармане. В мешке вы найдете медальон с жемчугом.

Достав из чемодана, Юдио подала его мистрис Крав. Это была прелестная вещь из голубой эмали, окруженной жемчугом. Медальон этот был приделан к хорошенькой золотой цепочке, и мог надеваться как ожерелье и как браслет.

– Возьмите его себе, Юдио, – сказала больная.

– О, сударыня!..

– Внутри лежат мои волосы, а если вы захотите, можете заменить их волосами вашего жениха, который, может быть, у вас уже есть.

– Такая драгоценная вещь сделана не для меня; я не могу ее взять.

– Возьмите ее, Юдио; я счастлива, что могу вам дать хотя бы это, но все же прошу вас считать меня вашей должницей, так как не знаю, что было бы со мною, если бы вас не было.

– Я вас уверяю, сударыня, что не нахожу слов отблагодарить вас, – сказала Юдио, – я буду беречь его до последнего дня жизни моей. Клянусь вам, что никогда не расстанусь с ним, – добавила она.

– Скажите мне, который час? – Спросила, проснувшись, мистрис Крав.

– Восемь часов, сударыня.

– Восемь часов? Но, ведь, вы мне сказали, что поезд из Лондона приходит в половине восьмого.

– Точно так, сударыня, в Большой Венок он приходит даже без четверти семь, а омнибус приезжает сюда в половине восьмого.

– В таком случае, где же она может быть, – промолвила мистрис Крав с беспокойством.

– Кто, сударыня?

– Та особа, которой я вчера писала; она должна была получить мое письмо сегодня утром и сейчас же выехать. Уверены ли вы, что не опоздали вчера на почту.

– Вполне уверена, сударыня. Но, ведь, ночью будет еще поезд.

Мистрис Крав помолчала с минуту и порывисто обратилась к девушке: «Ах, Юдио, будет ли жив мой ребенок?»