Дочки-матери - страница 5

– Галя, а кем ты работаешь? – сдерживаясь от вертевшейся на языке язвительной колкости, спросила Наталья.

– Я? Да… тут недалеко, в поликлинике гардеробщицей.

– Завидная работа. А что ж другой не нашлось?

– Откуда ж, образования нету, – загнусила Галина. – А так рядом с домом с восьми утра и до обеда. Потом старичок приходит, сменщик. Он до вечера сидит.

– И Люсю после обеда берёшь?

– Зачем? – искренне удивившись и округлив глаза, проронила Галя. – Садики до шести работают.

Наталья еле сдержалась, чтобы по своему обыкновению не ответить резко и, возможно, по-хамски, как всегда, когда собеседник вызывал раздражение, но вновь сдержалась.

– Значит, ты с обеда дома сидишь, а девчонке колготы нормально зашить не можешь?

Галина округлила глаза ещё больше, мягкий безвольный рот приоткрылся. Пошарила в кармане и, не найдя платка, громко шмыгнула носом.

– Вы, что ж, Наташенька меня попрекаете, поворочали бы чужую одёжку, к обеду уж и рук не чувствуешь, и спина ноет. Опять же, люди разные идут, кто и нагрубить может или номерок обронил, а пальтецо подай. Зарплата копеечная – не чета вашим доходам. Так и я могла бы ребёночку новую одёжку купить, а не старую латать. Думаете, у меня сердце не болит, что Люсенька в старых платьишках ходит? Я ж мать.

– Не причитай! – взорвалась Наталья. – Андрей посылал тебе деньги, а последний месяц я перевела. Когда… когда… брат погиб.

– Ну да, ну да, – закивала Галя.

Наталья до последнего надеялась, что, узнав о гибели Андрея, эта женщина очнётся и в глазах её плеснёт удивление, сострадание, а может даже, и слезинки покажутся. И тогда они вместе помолчат и, обнявшись, поплачут, как подруги, которых горе связало больше, чем закадычная дружба. Но если Галина и пожалела о чём-то, то, скорее всего, о потере денег. С Андреем они не были расписаны, алименты теперь платить некому.

Потом когда Наташа, сидя в трамвае, прокручивала разговор с несостоявшейся невесткой, даже обрадовалась, что так вышло. Не поймёт эта снулая рыба, какой страшный день пришлось пережить. Будто мир лопнул как мыльный пузырь и кругом только пустота – вязкая, холодная. Где можно только страдать, задыхаться и медленно умирать. Наташе долго казалось, что такое может быть только в кошмарном сне или в кино. Она сама охотно посочувствовала бы героине, разом потерявшей мужа и брата. И утешалась бы мыслью, как самозабвенно бросается наш советский человек на ликвидацию аварии. И оправдывала погибших героев. А теперь… теперь Наталья предпочла бы, чтобы и муж, и Андрей были вовсе не такими порядочными и ответственными. И жили бы по принципу: «моя хата с краю». И правильные речи, что звучали во время похорон, совершенно не проникали в душу, не утешали и не поддерживали, как и толпа, что горестно вздыхала, и целые охапки цветов, что достать в ноябрьском Мурманске равнялось чуду. И только когда обессилевшая от крика молоденькая жена Игоря Плахова, погибшего вместе с родными Натальи, вдруг замолчала и, закинув голову, повалилась навзничь, все засуетились. И безликая толпа обернулась людьми, готовыми помочь хоть чем, хоть снять на морозе платки и шапки, подсунув под голову упавшей женщине. Тогда Наталья наконец заплакала, чувствуя, как много чьих-то добрых рук придерживает её за плечи. И кто-то суёт носовой платок и гладит по голове, по спине, растирает онемевшие пальцы. Ох, Господи! Это же невозможно! Изо дня в день прокручивать события тех страшных дней снова и снова. Словно приговорили её к пожизненному наказанию возвращаться в распроклятый ноябрь.

Наталья пальцем поскребла по замёрзшему окну – ничего не видно.

– Не подскажете, какая следующая остановка? – спросила тётку рядом.

– Тушинская, – буркнула попутчица и, неодобрительно зыркнув на Наталью, обратилась к стоящей рядом девушке. – Вот ведь, водитель только что объявил – ничо не слышит, наотмечалась, поди, на работе.

Дед сбоку радостно вступил в разговор:

– А сейчас много датеньких едет. Взяли моду на работах гулянки устраивать. Моя невестка Зинка вот так же после восьмого марта пришла. Напилася, аж срам! В лужу свалилася, пальто новое угваздала, зараза! Хорошо хоть, Петя, сынок ей прямо в дверях гостинчика преподнёс.