Догмат крови - страница 5

– Слышали, о чем эти скоты болтали?

– Ваше высокоблагородие… – вытянулся в струнку околоточный.

– Полно вам, – скривился пристав. – Прошу по-товарищески, без субординации.

«То-то, без субординации. А сам давеча меня с рапортом обрезал»! – подумал про себя пристав, но вслух ответил, что дело, сразу видать, поганое.

– Ох, поганое! – пожаловался пристав. – В Киеве еще ничего, а вот служил я на Волыни, так задолго до Христова Воскресенья начинаешь молиться: «Господи, пронеси»! Поверите ли, как Пасха минует, всем участком неделю на радостях горилку трескали.

Полицейские помолчали. Пристав, искоса поглядывая на околоточного, спросил:

– Как бы нам это дело с рук сбыть, ума не приложу?

– Сбыть-то, пожалуй, можно, – задумчиво произнес околоточный.

– Неужто? – обрадовался пристав. – Научите, как это обставить.

– И очень просто, – уже увереннее сказал околоточный. – Я вообще полагаю, что это дело принадлежит до Плосского участка.

Пристав остановился в недоумении, потом в его заплывших жиром глазках мелькнула искра понимания.

– Здесь же граница двух участков!

– Верно изволили заметить, граница, – развивал свою мысль околоточный, – у нас в практике установилось: если имеются постройки, выходящие на Нагорную или Верхне-Юрковскую улицы, то это наш Лукьяновский участок, а если построек нет, то это Плосский участок.

Пристав обвел руками вокруг себя и радостно констатировал:

– Какие здесь постройки! Пустырь да яры!

– Были бы дома, тогда точно участок наш.

– Если бы постройки, то я бы слова не сказал. А так с какой стати мы будем к соседям лезть, – подтвердил пристав.

Сообразив, что неприятное дело удастся сбыть с рук, он начал выговаривать околоточному надзирателю:

– Выходит, вы подняли переполох по ошибке. Хорошо еще, что быстро сообразили. Немедленно протелефонируйте Вышинскому, пусть этот польский выходец потрудится провести полицейское дознание. И настоятельно попросите, чтобы он немедленно прислал из участка городовых для охраны пещеры. Я своих людей ночью морозить не намерен. Утром отрапортуете о передаче дела в ведение Плосского участка.

Околоточный молча козырнул, подумав про себя: «Погоди, толстый боров! В следующий раз будешь своей головой соображать». Он предвидел неприятное объяснение с соседним полицейским участком и мысленно посылал тысячу чертей умчавшемуся на резвых конях начальству.

Его мрачные предчувствия не замедлили подтвердиться поздно вечером, когда после долгих препирательств и мелочных придирок он был наконец приглашен в кабинет пристава Плосского участка Вышинского. Пристав, известный щеголь и кутила, хваставший, что происходит из шляхетского рода, давшего миру знаменитого кардинала-примаса, даже не предложил околоточному сесть и в разговоре был до крайности холоден и язвителен.

– Прискорбно, что чины киевской полиции ведут себя, как хлопы, которые обнаружили на меже мертвое тело и перетаскивают его из владений своего пана на соседнее поле, – цедил сквозь зубы Вышинский.

– В практике установилось… – начал было околоточный.

– Я сам знаю, что установилось в практике. С чего это пан Рапота стал таким формалистом в вопросе о границах между участками. Пасхи испугался, что ли? – допытывался пристав.

Околоточный возвел глаза к потолку, всем своим видом показывая, что он не смеет рассуждать о начальственных распоряжениях. Наконец, Вышинский понял бесполезность своих язвительных комментариев и перешел к делу, спросив, установлена ли личность покойного?

– Так точно. Ученик Софийского училища. В сопроводительных бумагах, адресованных вашему высокоблагородию, все указано. Пещера охраняется нашим постом до тех пор, пока вы не сочтете нужным прислать своих людей, – дипломатично ввернул околоточный.

– Судебным властям дано знать?

– Так точно. Я телефонировал исправляющему должность судебного следователя пятого участка. Только он… Сами изволите знать.

– Уж это точно. Господа судейские считают, что хлопоты – это удел полиции, а их дело прийти на все готовенькое. Мы будем бегать, высунув языки, а следователь раньше полудня не появится.

Все полицейские были искренне убеждены, что следователи и прокуроры так и норовят отпустить преступников.