Договор с ведьмой (часть 1) - страница 49

— Почему большие хищные звери вам неподвластны?

— О, крупные хищники — это особая каста, имеющая свой разум. Они от природы сильны, поэтому не боятся тьмы. С ними могут общаться только лесные ведуньи, потому как они тоже питаются силами природы.

— А колдуны? Ты говорила ещё про колдунов.

— Да, колдуны тоже могут, но не все, только очень сильные. Они блокируют природную силу в зверях и замещают её на силу тьмы, тогда животные становятся марионетками в их руках. Если колдун перестаёт использовать такого зверя, не освобождает от своей силы, а попросту бросает — животное сходит с ума, так как у него нет постоянной подпитки и силами природы больше питаться не может. Таких зверей называют одержимыми и они очень опасны. Именно их исцелением и занимаются лесные ведуньи.

Вероника замолчала и ласково улыбнувшись, погладила меня по щеке.

— Думаешь, тебя просто так в зверинец потянуло, после зелья храбрости? И ведь ни к кому-нибудь, а именно к сильными хищникам.

Вспомнив то, что я вытворяла в зоопарке, я невольно улыбнулась.

— Хочешь сказать — это тоже зов крови?

— Именно. Медведь не зря тебя не тронул, он тоже почувствовал кровь. Но я конечно мысленно просила его не причинять тебе вред, не знаю, услышал он меня или нет… Вообще-то, ведьмы и ведуньи рождаются с одинаковыми способностями, поглощать энергию из вне…Только вот какую сторону выберет женщина, света или тьмы — зависит от неё. В основном тяга к той или иной стороне передаётся по наследству. Меня очень обрадовало, когда увидела, что тебя потянуло к зоопарку и в лес. Значит, твою душу всё-таки тянет к силам природы, но твоя сущность этому сопротивляется.

— Что будем делать с Игорем? — решила перевести разговор с себя на брата.

— Ничего, надеяться и ждать. Магически помочь всё равно не сможем. Врачи говорят, его состояние стабильно, это уже хорошо.

— Не стоит тебе лишний раз светиться перед Томой.

— Да, понимаю. Буду наблюдать издалека. Если что-то понадобится, к примеру, деньги на операцию — говори сразу, отдам всё, что есть.

Блондинка ушла, я тоже собралась уйти на работу, но так как время ещё позволяет (всего восемь утра), решила заглянуть к Александру, тем более обещала Анне Ивановне.

Мать Саши как всегда встретила меня тепло, усадила рядом с кроватью сына и подала в руки тарелку с кашей.

— Вот, может из ваших ручек поест, а то уже не знаю как уговорить.

— Мам, — возмутился сын.

— Я пошла в магазин, — ответила она. — Когда приду, чтобы всё съел, иначе обижусь. А то дожили, уговариваю, как маленького!

Анна Ивановна взяв сумку, выбежала из палаты, а я, сидя с тарелкой в руках, не знала как себя вести. Вижу, что он очень смущается, я кстати тоже, но делать нечего. Кажется, поняла причину такого пониженного аппетита: руки у него забинтованы по типу высоких варежек, наверняка изрезал при аварии, взять ложку самому проблематично, но, чтобы позволить себя кормить — не позволяет гордость.

Я взяла с тумбочки ложку и зачерпнула немного каши.

— Саша, можно так тебя называть?

Он кивнул.

— Давай оставим ненадолго свою гордость и уважим матушку. Она ведь переживает, а в её возрасте это может сказаться на здоровье. Ты ведь этого не хочешь?

Отрицательно помотал головой.

— Ну вот и славно, — улыбнулась и протянула к его рту ложку.

Саша нехотя, но всё же съел одну, потом вторую… пока тарелка не опустела. Потом я напоила его чаем из трубочки, торчащей из стакана.

— Спасибо, — произнёс он.

В ответ я улыбнулась. Дальше мы просто сидели молча. Он внимательно на меня смотрел, а я, смущалась как девочка, внутренне. Внешне я конечно же сохраняла хладнокровие. Отёки и синяки с его лица практически сошли и сейчас он выглядел гораздо симпатичнее. Чем руководствовалась его женщина изменяя ему? Неужели полюбила другого? Чего я так о нём переживаю? Пусть сам разбирается в своей жизни, меня это не должно волновать.

В палату вошла Анна Ивановна, с полным пакетом продуктов и даже из дамской сумки торчал батон. Увидев пустую тарелку на тумбочке, воскликнула:

— Ах, Леночка! Вы просто волшебница!

“Ну вообще-то я ведьма, убеждать умею”, — подумала про себя. — “Только вот на Виталия мои убеждения не действуют, надо будет выяснить, почему.”