Док и его кот - страница 17

Для начала, здесь любой ковбой сам ветеринар и отлично справится с любой мелочью. А оперировать грыжу бычку или свинье никто не будет, потому что услуги ветеринара гораздо дороже самого бычка, коровы или той же хавроньи.

И так во всём. Отношение к домашним животным сугубо практичное и утилитарное. Животин никто не лечит, не может пёс или кот исполнять свои обязанности — заводят нового. Их порой даже не кормят, так как самим жрать нечего. В больших городах, понятное дело, всё по-другому, но в Монтане этих самых мегаполисов сроду не было. Конечно, я сильно сгущаю краски, но тенденция в целом верна.

Да, совершенно без заказов я не останусь, можно на лечении лошадок выехать, к ним относятся немного получше, но для начала надо будет заработать репутацию и потеснить тесные ряды местных коновалов, что не так просто. Демпинговать ценами тоже не получится, чревато лишним отверстием в башке.

Весело? Обхохочешься.

С одной стороны, можно попробовать переквалифицироваться. Человеческим врачам здесь сплошной почёт и уважение. Но и здесь засада. Теоретически я могу лечить людей, но это только теоретически. И дело не в знаниях, а почти в полном отсутствии любых медикаментов, не говоря уже об антибиотиках. Если не ошибаюсь, даже банальный кетгут не изобрели ещё.

Да, аппендицит я вырежу, при необходимости извлеку пулю из брюха и заштопаю внутренности, удалю конечность, даже трепанацию с большими оговорками могу сделать, но без послеоперационной медикаментозной терапии, всё это закончится очень плохо. К примеру, как сейчас лечат воспаление легких, свинку, или тиф? Или малярию? А хрен его знает.

Короче, сплошная засада.

Приступ самобичевания прекратил Мусичка, решивший проехаться со мной верхом. Настроение немного выправилось, и я пообещал котяре больше никогда не ныть.

— Ничего, Мусий, всё будет нормально. Руки есть, ноги есть, башка тоже вроде на месте, так что проживём не хуже других.

Тут я заметил, что мисс Меллори возжелала общения и поравнялась со мной, попытался сбежать, но не успел.

— Мистер Вайт… — девушка ласково улыбнулась. — Я хотела ещё раз поблагодарить вас за своё спасение.

Я ругнулся про себя, но постарался ответить, как можно вежливей.

— Не стоит благодарностей, мисс Меллори, так поступил бы любой джентльмен.

— Стоит, мистер Вайт, стоит, — с очень серьёзным лицом возразила Пруденс. — Вы могли просто дождаться пока эта страшная кошка убьет меня, и только потом выстрелить, что избавило бы вас от множества досадных проблем, связанных со мной. Но всё-таки спасли…

Отвечать я не стал, просто прикоснулся пальцами к шляпе.

А девчонка не такая дура, как мне показалось сразу. Вот и думай…

К счастью, мисс Меллори поняла, что я не настроен поддерживать разговор и отстала. А очень скоро в воздухе появился отчётливый запах дыма. А ещё через пару десятков минут, мы выехали к большому лагерю.

На вырубке подле дороги стояли кружком около десятка разнокалиберных фургонов, вокруг которых суетились люди. На разбойников они не были похожи, но на всякий случай я оставил Ромео с Пруденс на опушке, а сам поехал знакомиться.

Нас почти сразу заметили, суета стихла, но скоро возобновилась, а мне навстречу быстрой и лёгкой походкой вышел какой-то мужчина.

Подъехав поближе, я слез с лошади — сообразив, что не стоит беседовать с человеком сидя в седле.

Незнакомец остановился в метрах пяти от меня. Невысокий, худощавый, он держал в руке длинную однозарядную винтовку, очень похожую на мой Шарпс, но какой-то другой системы.

На поясе у него висел длинный и широкий нож с роговой рукояткой, в потёртых ножнах, а за поясом торчал самый настоящий томагавк — с обтянутой кожей рукояткой и связкой пёрышек под клинком.

Револьвер присутствовал всего один, но почему-то не в кобуре на поясе — его рукоятка выглядывала из-за пазухи.

Покрытое глубокими морщинами, словно выдубленное смуглое лицо, редкая клочковатая бородка и свисающие до плеч неряшливыми сосульками седые волосы. Замшевая затёртая куртка с бахромой по рукавам и такие же штаны напуском поверх растоптанных индейских мокасин. Любой любитель Дикого Запада сразу бы опознал в этом человеке маунтинмена — то есть первопроходца и траппера. Для полного сходства не хватало только енотовой шапки, вместо которой незнакомец повязал себе голову грязной тряпкой на манер банданы.