Док и его кот - страница 8

— Рожай быстрей… — буркнул я на русском языке.

— На каком языке он говорит? — живо заинтересовалась Пруденс. — Я знаю, что испанцы и мексиканцы говорят на испанском, а французы на французском. А ещё есть англичане, но они говорят на американском…

— Сами вы тайник не найдёте, но мы покажем вам где он расположен! — подбавив в голос значительности сообщил дворецкий, жестами предлагая своей хозяйке заткнуться. — Всего за десять процентов от находящихся там средств. Каждому. Так будет справедливо.

Я чуть не расхохотался. Святая простота, но не лишённая определённой привлекательности и порядочности. Хотя вполне укладывается в стиль Дикого Запада. Ну да ладно, не буду разочаровывать. Действительно, хрен его знает, где этот тайник…

— Пять. По пять процентов.

— Мы согласны! — быстро заявил Ромео, чем вызвал на лице хозяйки досадное выражение. Видимо она была настроена торговаться до последнего.

Тайник оказался в замазанной глиной нише в стенке пещеры. В большой жестяной коробке нашлось двести двадцать долларов в мятых однодолларовых и двухдолларовых бумажках, а также пятьдесят долларов в разных серебряных монетах.

Клад сильно разочаровал, хотя я прекрасно понимал, что по нынешним временам это внушительная сумма. Хреновы разбойнички, даже награбить толком не могут…

Честно отделив законную часть Ромео и его хозяйке, снова взялся за оружие, но насладиться процессом опять помешал дворецкий.

— Мистер Вайт, мы хотим предложить вам ещё одну сделку.

— Что ещё?

— Мистер Вайт… — Ромео таинственно понизил голос. — В нашем распоряжении есть ещё одна очень важная и ценная информация и мы готовы поделиться ей с вами, всего за десять процентов. Каждому.

— По пять.

— Ну уж нет! Я не позволю себя ограбить! — сварливо взвизгнула Пруденс. — Десять и точка.

— Ну и хрен с вами… — я равнодушно пожал плечами и вернулся к винтовкам.

— Что он сказал? — девица вытаращила на своего дворецкого глаза.

— Мисс Пруденс… — негр взял её под руку и отвёл в сторонку.

Не знаю, о чём они там шептались, но, когда вернулись, то согласились на пять процентов.

— Озвучивайте.

— За Луи Белью в Вирджиния-Сити назначена награда в тысячу долларов! — торжественно сообщил дворецкий. — За живого или мёртвого. Он сам нам говорил. Вы об этом не знали и могли упустить возможность заработать. Так что наша доля законна.

— Какие нужны доказательства для получения награды?

— Ну… — дворецкий пожал плечами и брезгливо поморщился. — Сам труп. Или хотя бы его голова…

Я немного подумал и ласково улыбнулся.

— Хорошо, получите свои проценты, но при одном условии. Вижу, там лежит топор? И позаботьтесь, чтобы его башка не протухла раньше времени. Соль подойдёт…

Мисс Меллори наморщила лобик и через пару секунд изрекла вердикт:

— Это справедливо!

После чего посмотрела на потомственного дворецкого, который мгновенно побледнел и даже, кажется, ещё стал меньше ростом.

Я сунул Ромео в руки тот самый слонобой восьмого калибра и горсть патронов.

— Пусть будет при вас, мистер Роббинс. В случае опасности просто выстрелите, пускай даже в воздух.

Дворецкий несколько ободрился от вежливого обращения и умёлся. Больше к теме расчленения трупов мы не возвращались, и я опять занялся оружием.

Для начала тщательно осмотрел двустволки и быстро выбрал себе одну. Все двудулки оказались в более-менее приличном состоянии, но эта выглядела как дамочка высшего света на фоне портовых шлюх. Тоже обычное кучерское курковое ружьё десятого калибра, с замками на боковых досках и стволами около пятисот пятидесяти — шестисот миллиметров, но качество изготовления и состояние поражали. Стволы из серого дамаска, ложе и приклад из красного, словно светящегося изнутри ореха и никакой мишуры в виде завитушек и чеканки — просто идеальная обработка и подгонка частей. Из всех украшений, только на затыльнике из эбенового дерева была вырезана голова легавой собаки и название фирмы «Parker Brothers Guns». В общем, эту красавицу, я сразу взял себе на вооружение и назвал «Эллис». Каюсь, имею такую слабость давать женские имена оружию.

— Беда… — я вспомнил, что в двадцать первом веке остался мой любимый полуавтомат «Франчи», который я назвал «Мартой» и слегка взгрустнул. Её бы сюда… враз озолотился бы продав патент.