Доктор-дьявол - страница 13
моему дорогому, обожаемому мужу».
Она повязала голову газовой вуалью и тихо вышла из дворца. Конюх видел, как она направилась к Висле. Но на разделе дороги Ванда пошла не к лесу, а влево, к крутому берегу, где бурное течение подмывает высокий берег и пенится, разбиваясь об острые камни…
Обыск лесной сторожки дал неожиданные, поразившие всех результаты. На чердаке, на леднике, на полках в избе нашли куски человеческого мяса, сырые, жареные, копченые.
Ян, очевидно, скрылся тотчас после посещения князя. На третий день его нашли в сарае у солдатки.
На допросе Ян показал то же, что написала княгиня Ванда своему мужу. Но откуда добывал человеческое мясо, не сказал, несмотря на все уговоры. Когда его вели этапом в губернский город, он по дороге бежал и исчез навсегда.
Расспрашивая разных лиц об образе жизни Яна, следователь натолкнулся на очень любопытную подробность: сторож часто виделся со сторожем анатомического театра при уездной больнице.
Но допрошенный сторож показал, что давно знаком с Яном, и, когда он приезжал в город, они вместе пили пиво. Никаких улик за сторожем не оказалось и его отпустили.
Князь пустил в ход все свое влияние и не жалел денег, чтобы замять это страшное, таинственное дело.
Тело Ванды, бросившейся в Вислу с высокого берега, нашли на камнях. Она не утонула, а разбилась. Ее лицо нисколько не пострадало и было так же прекрасно, как и при жизни…
В глухой сибирской тайге пробирались трое беглых арестантов. Они изнемогали от голода и усталости.
Вдруг один вскрикнул, указывая на что-то. Перед ними лежал труп старика с седой бородой и длинными повисшими усами.
— А ведь это он!
— Кто?
— Разве забыл, что рассказывал Лука? «Страшный старик», охотится за беглецами, как за дичью. Пришел и ему, злодею, конец.
Около старика лежало ружье. Оружие было спасением для беглых. Они сняли с трупа сумку с порохом и пулями, нож и топорик. И пошли дальше, бросив тело на растерзание диким зверям.
Вскоре натолкнулись они на избушку «Страшного старика». Выломали двери, все обшарили и, что годилось, забрали себе. Добыча была знатная. Нашли и мешок с деньгами.
Один слазил на чердак и принес несколько кусков копченого мяса. Но, когда их вынесли на свет, все ахнули. Это были копченые человеческие бедра.
В полуостывшем очаге нашли котел с вареным мясом, но и здесь легко было узнать ребра человеческие.
— Батюшки, да он человечину ел!
И все трое в суеверном ужасе бросились в чащу тайги, подальше от берлоги старика-людоеда.
На скалах
«Океанию» трепало второй день.
Пароход давно потерял курс. Капитан думал об одном — как бы удрать от надвигающегося циклона.
Никогда нельзя предвидеть, по какому пути пойдет центр циклона — и судно металось во все стороны, словно перепелка, над которой повис зоркий ястреб.
На третий день небо по-прежнему было покрыто темными тучами, но волнение уменьшилось, утих как будто и ветер. На палубу стали выползать бледные, измученные пассажиры. Всех успокоило то, что качка стала спокойнее, и пароход не бросало с вершины чудовищных волн в зияющую бездну.
— Кажется, выбрались? — весело потирая руки, спросил угрюмого капитана его молодой помощник.
— Да, если на вашем языке выбраться и попасть в когти к самому дьяволу — одно и то же.
— Но ведь качка детская…
— Стыдитесь! Так могут говорить они, вот это баранье стадо пассажиров, а не моряк. Кто же боится качки? Иногда в тысячу раз хуже, когда ее нет. Я, старый волк, только второй раз в жизни наблюдаю такое падение барометра. Это признак того…
— Капитан! — подбежал боцман. — Судно не слушается руля.
— Я так и знал! Мы — в центре циклона.
Качка еще уменьшилась. На черно-лиловом фоне туч показалось белое, медленно движущееся пятно.
— Как это красиво! — говорили женщины и улыбались мужчинам.
— Если бы они знали, что это «глаз бури!» Я не ставлю за «Океанию» ни гроша!
— Что же делать, капитан?
— Ничего! Ждать! Вернее — смерти, в лучшем случае, — чуда.
Обманчивое спокойствие длилось недолго. Буря завыла, как сто дьяволов, вырвавшихся из преисподней, чтобы мстить ненавистному человеческому роду. Пароход стало кидать, как щепку. Весь корпус его трещал, и, казалось, сейчас он разлетится на куски. Волною смыло несколько матросов и помощника капитана. Вода проникла в каюты. Раздался вопль страха смерти, истерические рыдания женщин, зверские ругательства мужчин, борющихся за жизнь. Теснили друг друга, душили, топтали под ногами детей. Забыли все человеческое, и спасение готовы были купить ценою преступления, ценою десятка чужих жизней.